— Меня тоже это раздражает, — попытался вывернуться я из сложившейся ситуации. Судя по тому, что разговор дальше не свернул на баранов, мне это удалось.
— Эдак совсем в роботов превратиться можно, а мы же молодые и горячие парни! — в сердцах заявил Никита, усевшись на кровать. — Ох, чёрт… — охнул он, схватившись за правый бок.
«Да! Молодые!», мысленно согласился с ним и тоже резко поднялся.
«Ух, чёрт!», зеркально повторил действие своего соседа по комнате, уж слишком много мы сегодня бегали, тело негодует при резких движениях.
— Сегодня первый день зимы, а мы его никак не отметили! Позор на наши головы, если просто завалимся спать и ничего не сделаем! — продолжил Никита.
«Реально?», мне пришлось даже залезть в календарь на телефоне, чтобы удостовериться в его словах. Действительно, поздний вечер первого декабря.
— Хорошо, слушай меня, есть одна идея, но я не особо понимаю, как её реализовать… — начал я рассказывать о «великолепной» мысли, что пришла мне в голову.
На следующий день. Утреннее построение
— Вчера три гения решили, что они способны не только заниматься, но и бегать в самоволки! Отлично, у нас как раз начинает наблюдаться дефицит штрафников, которые будут… — недовольно распинался наш инструктор.
Я очень внимательно его слушал, дожидаясь, когда же он, наконец-то, скажет своё любимое слово. Инструктор словно понимал, что сейчас нас обзывать не надо. Печально будет, если этот триггер не сработает, вся задумка провалится, а мы столько времени и средств на неё убили…
— … Так, Артём, Никита, Николай, выйти из строя! Вы, как самые настоящие и послушные бараны… — есть!
— Ме-е-е! — донеслось громкое блеяние из нашей казармы.
— Кто посмел?! — грозным тоном проорал инструктор, разворачиваясь в сторону мужского общежития первого курса.
— Зашибись, — прошептал я на ухо Никите.
Он лишь кивнул, довольно улыбаясь. Сейчас всё произойдёт в самом лучшем виде…
Из дверей казармы выбрался одинокий и хиленький баран.
— Ме-е-е! — призывно прокричал он, пытаясь понять, куда двигаться дальше.
«Странно, что могло пойти не по плану?», не понял я, всматриваясь в тёмный коридор. Ничего не вижу, блин…
— Твою мать!
Баран отлетел, будучи отпихнутым сильным пинком ноги коменданта общежития. Он, не побоюсь этого слова, улепётывал от того, что двигалось на него из подвала.
За следующие тридцать секунд из казармы выбежала сотня разномастных овец, которые моментально начали разбредаться по территории.
Инструктор выглядел весьма удивленным, явно не понимая, откуда тут взялись эти животные.
— Ну и что с ними делать? — задумчиво пробормотал он.
— Обучать! — к подобному вопросу я не был готов, но это стало самым настоящим подарком судьбы, так что не воспользоваться им было невозможно.
— Чему их млять, можно обучить? — инструктор сам себя загонял в могилу.
— Как чему? Бегать, прыгать, воевать…
— Гусар!.. — перебил он меня, уставившись очень недовольным взглядом.
— Молчать? — тут же влез Никита, перебив уже самого инструктора. Чего нам париться? Все равно уже получим свои наказания.
— Гусары! Молчать! — гневно прокричал наливающийся красным инструктор.
— Есть! Гусары, молчать! — в один голос прокричали мы втроем, реально затыкаясь…
В сотне метров от эпицентра происходящего
— Ладно, ты был прав, оно того стоило, — сказал полковник, прекращая смеяться.
— Давно стоило сбить спесь с этого напыщенного барана…
— Прекрати, я больше не могу ржать, — Кутузов опять засмеялся, ничуть не смущаясь того, что звуки похожи на раскаты грома.
— А я и не шучу, — максимально серьёзно посмотрел на него Пятый советник. — Всё понимаю, но мне не нравится, когда моих внучек называют «беременными овцами». И ничем иным, кроме как проявлением дедовщины по отношению к курсантам, я этого не могу объяснить.
Лицо полковника приняло такое же суровое выражение, как и у его собеседника. Дружба с императором и его приближёнными — хорошая штука, но она не спасёт в случае серьёзных обвинений в сторону руководителя училища. Они уже давно вышли из того возраста, чтобы закрывать глаза на многочисленные нарушения, считая это мелочью. Дедовщина в армии — очень суровый момент, за который наблюдатели карают нещадно, не обращая внимания на прошлые заслуги как провинившегося, так и его начальника. Может и сурово, но весьма справедливо считая, что подобное может происходить только из-за слабого контроля за своими подчинёнными.