— До завтра! — попрощался Боксон, а Мак-Рэй и Лавьер молча щелкнули каблуками.
— Ты не приходил вчера, Чарли, — Барни Кифф блеснул ухмылкой, — Сэлли скучала…
— Пора заканчивать с этой Сэлли…
— И начинать с новой?
— Наверное…
— Тогда возьми её подружку, у неё на груди татуировка…
В клубе «Катанга» грохотал настоящий африканский там-там — барабанщик Кен Эткин экспедиционно слетал в Кению и сумел сторговаться с одним уступчивым сельским вождем. В той африканской деревушке Эткин прожил больше месяца, брал уроки у выдающихся исполнителей ритма, но передавать сообщения так и не научился — сказалось абсолютное непонимание местного диалекта. В аэропорту Найроби там-там упаковали в цинковый ящик и доставили в Лондон без повреждений, но королевская таможня настояла на полугодовом карантине — в упаковочной стружке обнаружились какие-то кенийские насекомые. Все шесть месяцев Кен Эткин страдал от разлуки с любимым инструментом и чуть не нажил нервное истощение — так беспокоился о сохранности африканского дерева в пресловутом туманном климате Альбиона (друзья рекомендовали скрасить ожидание сочинением музыки для более традиционных инструментов, на что Кеннет отвечал: «Я не сочиняю музыку — я её сопровождаю, она звучит независимо от меня!..»). Судя счастливому выражению лица барабанщика, разместившегося сейчас на сцене клуба «Катанга», там-там испытание климатом выдержал — кенийские мастера вкладывали в свое изделие душу.
— Скажи-ка мне, Барни, кто такая художница Джулия Вуд? — Боксон поставил перед приятелем кружку пива, вторую такую — перед собой.
— Ты спрашиваешь о той миссис, которая отшила тебя в первый вечер как последнего фраера? — с ехидством уточнил Кифф.
— Именно о ней, — с полной серьёзностью подтвердил Боксон.
— Да как бы ничего особенного… Говорят, пришла с друзьями в самый первый вечер, на открытие клуба, с тех пор побывала замужем, развелась, о детях ничего не знаю, иногда бывает при деньгах, но в последнее время как бы на мели…
— А её приятели?
— Этой зимой ошивался вокруг какой-то саксофонист, но, похоже, он травку покуривает, а она этого не любит… Ты хочешь опять приударить за миссис Вуд? Значит, Сэлли тебе все-таки надоела?
— Симпатяшка Сэлли — это всего лишь Сэлли, не более того…
— Ну, тогда удачи тебе, Чарли Боксон…
…Галерея «Шеллстоун», что на Эбби-роуд, совсем неподалеку от знаменитой студии «Битлс», занимала несколько больших залов на первом этаже дома, в котором все остальные помещения были заняты офисами различных фирм.
Боксон шел по безлюдной галерее, рассматривая образцы современного авангардизма.
В шестидесятые годы, на волне нигилизма, хиппизма и беспредметности, многие школы живописи поддались моде и выпустили из своих стен целое поколение художников, великолепно разбирающихся в сочетании оптических эффектов, многообразии плоскостей и эмоциональной незавершенности, но не умеющих реалистично нарисовать хотя бы примитивный натюрморт.
Склепанные из обломков автомобилей многоугольные скульптуры; картины, на которых негрунтованный холст был обляпан килограммами масляной краски; кухонная утварь, спаянная в дикообразо-подобные композиции; километры стальной проволоки, сплетенные в облако под названием «Оксфордское вдохновение»; пластмассовый муравей, размером со слона, — вне всякого сомнения, вещи сколь интересные, столь и никому не нужные, — психоз авангардизма закончился одновременно с началом энергетического кризиса. Впрочем, гигантский муравей Боксону понравился.
Тренированный слух уловил мягкие шаги в мокасинах ещё в соседнем зале, он обернулся и увидел миссис Вуд с чашкой чая в руке.
— У вас ланч? — спросил Боксон вместо приветствия.
— У нас чай, — ответила художница. — Вас что-то заинтересовало?
— Да, — сказал Боксон. — Вот, например, муравей…
И Боксон дернул пластмассового муравья за ус.
— Осторожно! — проговорила Джулия, и в тот же миг огромный муравей подпрыгнул.
— Ого! — Боксон восторженно засмеялся и дернул муравья за ус ещё раз. Муравей подпрыгнул ещё.
— Перестаньте! — сказала Джулия. — Этот экземпляр должен прыгать перед покупателями…
— А я кто? — спросил Боксон.
— Боюсь, что вы всего лишь случайный скучающий посетитель…
— Вы слишком дурно обо мне думаете, миссис Вуд, — сказал Боксон. — Я зашел сюда не случайно, и скучно мне пока что не было. В каком зале выставлены ваши работы?
— В соседнем, но не уверена в вашем желании их купить.