— Итак, джентльмены, с этого момента вы все — футбольная команда «Манчестер Саузер клаб», — вербовщик Дональд Форбес вытер лицо платком, в этот августовский день было жарко, внутри автобуса стояла духота. — Документы на выезд из страны подготовлены, все переговоры с таможней и паспортным контролем буду вести только я, называйте меня «тренер». В аэропорту могут быть журналисты, рекомендую закрывать лица, сегодня нас покажут в вечерних теленовостях. Самолет летит сначала до Брюсселя, оттуда в Киншасу. Если у кого-то есть травка и другие наркотики, а также оружие или ещё что-нибудь запрещенное — немедленно выбросите, таможня может быть строгая и в случае ареста спасать вас никто не будет. Какие вопросы?
— А если у меня нет паспорта? — конопатый парень с грязными обкусанными ногтями заметно нервничал.
— Все идут со мной, я проведу. Ещё вопросы?
Боксон рассматривал в окно лондонские улицы, потом оглядел салон автобуса. Всего в Киншасу отправлялись двадцать наемников, но из тех, кто ужинал со Стокманом в отеле «Парк оук», кроме Боксона, было человек шесть — в том числе Роже Лавьер, севший рядом.
— Коллега, — шепотом спросил его Боксон, — куда пропали остальные собутыльники?
— Торгуются! — Лавьер невнятно выругался. — Не понимают, что приехав позже, рискуют не получить должного назначения. Остальных набрал Форбес, судя по их виду, обычные уголовники… Нас отправляют самых первых, как бы проверочный рейс — если все пройдет гладко, отправку поставят на конвейер…
— Так много желающих?
— Крупномасштабные боевые действия пока не начались, парни мечтают о тропическом туризме…
— Роже, у тебя есть знакомые в клубе «Дикие гуси»?
— Я знаком с самим Майком Хором, а что?
— Хочу вступить в клуб, там складывается интересная ситуация — собрались сотни белых наемников, вероятно, из них будут формировать особые команды. Ангольцы передрались между собой, страну будут терзать со всех границ, перспективны все направления военного бизнеса… Бизнес подразумевает наличие деловых связей, не хочу ограничиваться одним только Заиром — Южно-Африканская республика привлекает меня гораздо больше…
— Рекомендательные письма, конечно, возможны, но не обязательны. Если твое имя будет мелькать во фронтовых репортажах, тебя примут безоговорочно. Но у тебя контракт на работу в Заире…
— Я завербовался на полгода, если останусь жив, возьму отпуск. К тому же, когда привезу с собой нескольких надежных парней, а их я обязательно найду, то буду стоить дороже. Сдается мне, что в самом Заире делать нечего, всех нас вскорости перебросят в Анголу…
Автобус почти час стоял на стоянке у аэропорта Хитроу, Форбес ушел куда-то в административные коридоры. Наемники вышли на улицу, перебрасывались репликами, курили. Вся группа явно делилась на две неравных части: Боксон, Лавьер и несколько других были одеты в удобное походное обмундирование, с небольшими солдатскими рюкзаками; глаза прятали за темными очками, демонстрировали спокойствие; другие же, напротив, излишне часто курили, одеты были в обычную одежду и совсем неприспособленную к походам обувь; очками, естественно, запастись не догадались; прочие вещи везли в туристских сумках с яркими надписями, а тот парень, у которого не оказалось паспорта, явился с пластиковым пакетом.
— Это не самое страшное, — подумал вслух Боксон, — я в Легион пришел вообще с пустыми руками…
— Но они ведь идут не в Легион… — резонно заметил проследивший его взгляд Ральф Герхарт, ещё на том знаменитом ужине Боксон прочитал на его руке татуировку: «Десантники не умирают». Сам Герхарт экипировался вполне достойно, чувствовалась добротная выучка армейского унтер-офицера.
— Случалось бывать в Африке? — Боксон достал сигареты и жестом предложил закурить.
— Полтора года в Родезии. Война как война!..
Дональд Форбес наконец-то быстрым шагом вышел из аэропорта, подойдя к автобусу, скомандовал:
— Джентльмены, сейчас самая трудная часть пути. Энергично проходим в таможенную зону, ваши документы в порядке, на вопросы журналистов не отвечать и без команды ни в коем случае не останавливаться!..
— И здесь командуют!.. — недовольно простонал конопатый парень и сплюнул. «Этот живым не вернется, слабонервные на войне не выживают!» — определил Боксон.