— Мне нечего там покупать, все с собой… — отмахнулся Боксон, но Лавьер настаивал:
— Пошли, Чарли, надо поговорить!..
Магазинчик беспошлинной торговли находился в соседнем зале той же экстерриториальной зоны, Боксон взял рюкзак, сказал встрепенувшемуся при виде этого движения Форбесу:
— Куплю сигарет…
Лавьер и Боксон зашли в небольшой коридорчик между залами, и бельгиец указал на дверь с надписью «Запасной выход»:
— Нам сюда, Чарли!
— Ты уверен?
— Более чем… Проходи, нас ждут!
За дверями оказалась узенькая лестница, они спустились на пару пролетов, Лавьер указал на такую же узкую дверь без надписи:
— А теперь сюда…
В небольшой комнате стояли несколько дешевых пластмассовых стульев и такой же стол. За столом сидел мужчина в аккуратном темном костюме, галстук строгостью столь же темных тонов наводил на мысли о таинственной и неодолимой мощи безликой бюрократической машины.
— Добро пожаловать в Бельгию, господин Боксон! — сказал мужчина и указал на стул напротив: — Присаживайтесь, нам предстоит долгая беседа!..
— Простите, но я боюсь опоздать на самолет…
— Рейс в Киншасу будет только через полтора часа, мы успеем подписать все необходимые бумаги…
— Никаких бумаг я подписывать не буду! — категорично заявил Боксон. — К тому же, я не расслышал ваше имя и должность…
— Альбер Дюкен, информационная служба министерства иностранных дел Бельгийского королевства. Не вижу смысла в дискуссии, у нас много дел. Господин Лавьер, как я знаю, рассказал вам об интересе нашего ведомства к африканским проблемам, принципиального отказа вы не высказали, пришло время сделать следующий логический шаг — высказать принципиальное согласие и заключить договор о сотрудничестве. — Дюкен открыл лежащую на столе кожаную папку.
— Мой коллега Лавьер говорил мне о работе на Французскую республику, но не на Бельгийское королевство…
— Я уважаю ваши республиканские убеждения, но у вас паспорт подданного британской короны… Впрочем, тема бессодержательна…
— Чарли, перестань кокетничать, ты же понимаешь, что твоя подпись нужна исключительно для формальности — иначе не получить финансирования! — вмешался Лавьер. — Не все ли тебе равно, от кого получать деньги?!
— Как красиво ты сейчас сказал, коллега, — с тихим воодушевлением сказал Боксон. — «Не все ли равно, от кого получать деньги!..». Как ты ошеломляюще прав! Иногда мне действительно все равно, и даже сейчас источник финансирования не имеет особого значения, но — никаких бумаг я подписывать не буду. Однозначно — не буду! Ибо любая подпись делает меня зависимым, а к своей независимости я шел долгие годы… Я понятно излагаю?
— Так, Боксон, — Дюкен встал из-за стола, — или вы подписываете все наши бумаги, или мы сейчас арестовываем вас за проникновение на территорию Бельгии по подложным документам — выбирайте!
— Я уже выбрал, господин Дюкен! Правительство Соединенного Королевства сознательно пошло на отправку из страны группы военных специалистов, а вы неуклюже вмешались в это дело. Огласка неминуема! Газеты, телевидение, брифинг в министерстве… Угадайте с трех раз, сколько вы продержитесь в своем кресле, если организуете международный скандал по такому пустячному поводу? Как насчет пропавшей надбавки к пенсии за выслугу лет?..
…Из Лондона в Брюссель вылетело двадцать наемников. Из Брюсселя в Киншасу — восемнадцать: поднявшиеся на борт самолета служащие бельгийской полиции вывели из салона Роже Лавьера. Вторым отставшим был парень по имени Гарри Уорд, он спрятался в дамском туалете и не выходил, пока самолет на Заир не поднялся в небо. Поздно вечером блуждающего по экстерриториальной зоне Уорда арестовали бельгийские таможенники. Он не успел потратить полученный от Форбеса аванс, и после непродолжительного разбирательства первым же утренним рейсом был за свой счет отправлен в Лондон. Его арестовали прямо в аэропорту Хитроу — Уорд имел условный срок за кражу, и не имел права покидать территорию Великобритании. (Впоследствии министерство внутренних дел Соединенного Королевства так и не смогло дать сколько-нибудь вразумительные объяснения, почему десятки уголовников смогли беспрепятственно пройти паспортный контроль и отправиться в Анголу, но они же, уцелевшие в боях с кубинцами, были безжалостно наказаны по возвращении обратно — чины полиции, по обыкновению, сослались на тайну внутреннего расследования. В своей очередной статье Мелвин Хэккет отметил: «Радует, что хоть сейчас не упоминали эти затасканные государственные интересы!»)