— Ну и в чём ты теперь пойдёшь?
— У меня их много, — хмыкнула девушка и достала ещё одну.
Глава 2. Печка
Плоская, как тарелка, равнина простиралось во все стороны. Казалось эта выжженная прерия не заканчивается нигде. Ни животного, ни дерева не нарушало безветренную пустоту, и только где-то, неловко промахиваясь по нотам, трещал хор кузнечиков. Под вывеской «Пицца от Жар-Птицы» дымился глиняный холм. Явно рукотворный, с несимметричным камнем на верхушке. Издалека Вик принял его за муравейник по типу африканского и приготовился драпать. Перед глазами всплыла картинка из передачи “В мире животных”, где бегущая колония таких же вот муравьёв с наскоку съедала немаленькую лань. Потом вспомнил, что они могут двадцать дней гнать свою добычу без перерыва и смирился.
Маша такими сомнениями не страдала, лихо отковыряла глину, подхватила крышку-камень, стащила на земь, обернув руку косынкой, и заглянула внутрь:
— Это тандыр. Пирожок будешь?
— Разве в тандыре готовят пирожки?
— Разновидность печки. Что сделаешь, то и испечётся. Ты час назад с лебедя упал, хватит мыслить стереотипами.
— А нормальной печки нету?
— Раньше была. Но её растащили на сувениры. По кирпичику. Стройматериалы нынче в цене. Поэтому обходимся тандыром.
Девушка расстелила на траве косынку, заправив сразу же выбившиеся пряди за уши, и принялась таскать в неё ржаные пирожки. Пахло аппетитно. Рот наполнился слюной, Вик сплюнул и покачал головой.
— Нет, спасибо. Модель поведения Алисы в Стране Чудес мне не подходит.
— Не любишь есть и пить случайным образом, надеясь, что это решит твои проблемы?
— Это тоже. Но ещё неизвестно кто их пёк, что там за начинка, соблюдаются ли санитарные правила и нормы в этой пекарне… Я уже не так молод, чтоб набивать организм всем подряд. Здоровье не то.
— Тоже верно. Надо быть полным идиотом, чтоб есть что-то в загробном мире. Ну, если не хочешь остаться тут навсегда, конечно, — Маша завернула пирожки и для надёжности затянула двойным узлом.
— Так ты тоже? Из этих…
— Что «тоже»? Нет, не «тоже». Я братца ищу. Его гуси-лебеди унесли. У меня дела с живыми, а вот зачем ты сюда забрался, я даже спрашивать не хочу. Лебедя чуть не изувечил. Я видела. За лапку ему до последнего цеплялся. Уууу, изверг! — театрально замахнулась на него спутница.
Вик хмыкнул и задрал голову к небу. Там, высоко-высоко в бесконечной синеве плыли облака, похожие на рыбью чешую. И ни одного лебедя.
— Покажи ладони?
Девушка приблизилась почти впритык и резко сунула руки ему под нос. Демонстративно фыркнула.
— На! Любуйся! Может мне и косу расплести? Хочешь волосы пересчитать? А то может я морок навести хотела, а воображения на каждый волосок не хватило, да?
— Нет, ладоней хватит, — Вик поморщился и взял их в свои: для надежности поводил по ним большими пальцами. Ничего не изменилось. Потом долго разглядывал чёрточки и линии, с удивлением осознавая, что они не просто настоящие, не морок, не придуманные нечистью, у которой фантазии на папиллярные узоры не хватит, но и то, что очень знакомые. Например, вот эти четыре драконовых линии под углом он точно у кого-то уже встречал. Редкое сочетание. — Долго жить будешь.
— Если братца найду.
— А зачем ты тогда… ну… пирожки набрала c cобой? Если их есть нельзя.
— Это мне сейчас тут застревать нельзя, а как брата найду, тогда и съем. Ты сам-то тут с какими целями, параноик?
— Дедушку хотел повидать. Надо кое-что… спросить. Сказать. А-то он умер и…
— Вот поэтому надо чаще общаться со старшими родственниками, слушать их пока они живы, не считая, что сам всё лучше знаешь! — постучала Вику по носу девушка. — И не думать, что времени вагон и маленькая тележка, типа всё успеется. Все вы такие… Сбрасываете своих стариков на кого-нибудь, а потом страдаете, что столько не успели сказать, сделать, поделиться, а уже не с кем… Нету человека. Точка. Конец.
* * *
Дальше они шли в тишине. Каждый думал о своём, о вечном. Воздух раскалённым куском вламывался в лёгкие при каждом вдохе, и конца и края этой выжженной равнине не было. Ни дорог, ни транспорта, ни остановок. Он был согласен даже на обычный полустанок, наподобие тех, которые строят на безымянных километрах железной дороги. Хоть какой-то признак цивилизации, хоть какая-то передышка для глаз.
— Зато теперь я знаю как выглядит Ад, — просипел Вик и снова огляделся. — Как прерия, только без жирафов.