"Нормально" - хотел было цокнуть Гус, но не стал разжимать зубы - можно и язык очень здорово прикусить, когда перегрузка вжимает в кресло, а вибрация заставляет дрожать всю белку. Впрочем, вибрация продолжалась недолго, после разгона челнок плавно поднял нос и ушёл вверх, переходя на второй этап полёта. Теперь действовали воздухозаборники, и в качестве рабочего тела двигатели перешли на воздух; тяга ещё увеличилась, паровой след сменился на инверсионный. Постепенно снова нарастала тряска, по мере того, как аппарат накручивал скорость в плотных слоях атмосферы. Над заливом сейчас происходило очень большое "бабах", когда корабль преодолел звуковой барьер. Автобус явственно заскрипел под нагрузкой, и несколько боковых стёкол таки лопнули, рассыпаясь крошками. Пассажиры не заплатили этому ни гроша внимания, потом как понимали, что стёкла это ерунда. По мере того, как челнок стремительно набирал высоту, падало давление в отсеке, и скафы начало раздувать, заработали воздушные баллоны, вкачивая дополнительные объёмы. Скосив глаза, Гусень убедился, что с Хвойкой всё в пух; затем он позырил на индюкаторы снаружи рукава скафа - температура в норме, давление стабилизируется.
Прошив облачность, челнок с огромной скоростью во много махов приблизился к высотным перистым облакам, и быстро проткнул их. Теперь корабль окутывало оранжевое свечение плазменного облака, специально созданное генераторами для уменьшения трения. На высоте более двадцати километров плотность воздуха стала совсем малой, и двигатели плавно перешли на космический режим. Из сопел протянулись длинные факелы зеленоватого пламени. Создавая в верхних слоях атмосферы характерный видимый клин, челнок продолжал набирать высоту. Как и было обещано, перегрузка оказалась небольшой, так что перенести её не представляло труда ни для тушек, ни для автобусов. На высоте в сто пятьдесят километров отключился плазмогенератор, а маршевые двигатели снизили тягу до половины гэ. Теперь предстояла "профильная работа", как это обзывали космонавты, тобишь - просидеть часов эдак десять, пока челнок не достигнет орбиты платформы и не пристыкуется.
Платформами традиционно погоняли тяжёлые станции, находящиеся на постоянной орбите возле планет; вокруг Вишнёвой таких вращалось несколько десятков, и каждая из них представляла из себя сооружение длиной в несколько километров. Обычно перегрузочные станции выглядели как длинный тонкий цилиндр со множеством стыковочных узлов, они в основном и требовались для перевалки грузов и пассажиров. Здесь осуществляли, сухо цокая, логистику межзвёздных перевозок, а также просто перегружали с кораблей на челноки, способные приземлиться на планету. Космические корабли отличались огромными баками рабочего тела, и с такими характеристиками сажать их на планету становилось крайне неэффективным. Если посмотреть в гипотетическое окно, то платформа напоминала стебель с пристыкованными "ягодами" - ракетовидными челноками и цилиндрическими кораблями дальнего космоса. Вслуху того, что сфера имеет максимальный объём при заданной площади облочки, большая часть кораблей имела близкую к сферической форму. Особого разнообразия... точнее, вообще никакого разнообразия увидеть нельзя, либо шары, либо цилиндры.
Челнок окончательно вырубил двигатели и теперь проделает весь остальной путь по инерции. Если бы в стенах были иллюминаторы, можно было бы увидеть планету, явственно находящуюся внутри светящейся голубым атмосферы, и пролетающие мимо другие платформы, различимые даже на значительном расстоянии. Когда солнце светило под нужным углом, орбита сверкала, как поверхность водоёма, потому как то тут, то там давали отсветы блестящие части станций. "Кишечный", как и прочие межзвёздные корабли, никаких бликов не давал, покрытый чёрным материалом, поглощавшим свет. В небоевом режиме мигали маячки, как на самолётах, чтобы судно было видимым в оптическом диапазоне. Стоило их выключить, и телескоп не найдёт чёрное пятно среди звёзд. Кстати о белочках, подумал Гусень, и снова поднял крышку числовой машины: стоит проверить, каково состояние "краски". Правда, потом это придётся проверять ещё раз после перестыковки модулей.
- Это обычные счёты, Гус, - хихикнула Хвойка, показывая на прибор, - Не взорвутся при пониженом давлении?
- Вот сейчас и проверим, - резонно ответил грызь, - К тому же, взорвутся они однопухственнно что включённые, что выключенные.
К удаче, "счёты" выдержали пониженное давление, и грызи получили возможность снова покопаться в отчётах, пока суть да другая суть. Они этого не видели, но в это время диспетчерская служба стояла на ушах, потому как количество активных полётов выросло в несколько раз в сравнении с обычным днём. Больше трёх сотен челноков одновременно взлетали и садились, расчерчивая небо длинными инверсионными следами и светящимися полосами выхлопа на фоне звёздного неба. От внешних планет системы к Вишнёвой разгонялись корабли флота.
--
Задувал весьма сильный ветрило, мотыляя еловые ветки в свете неярких фонарей; по ночному небу быстро летели облака, открывая частичный вид на звёзды. Если присмотреться, то немудрено увидеть и светящиеся линии выхлопов кораблей, потому как сейчас допуха их маневрировало по орбите. Можно цокнуть больше, мобилизация стала беспрецедентной, здесь никогда такого ещё не слыхивали. Тем не менее, корабли не помешали Нурке Закурской захихикать, уловивши пушными ушами некоторую теплоту налетавших воздушных масс.
- Иии, южный! - цокнула грызуниха, подставляя ветру раскинутые лапы, - Весна на носу!
- Ветер южный - никому не нужный, - процитировал присказку один из грызей.
Весна действительно приближалась к тем широтам, в которых находился один из КП космофлота Вишнёвой, но вокруг всё ещё отлёживались метровые сугробы, от коих тянуло морозной свежестью. Прошлёндав по площадке от самолёта, группа грызей набилась в довольно тесный вагончик; всё свободное простанство оказалось занято пуховыми хвостами, а весь звуковой эфир, соответственно, завалило смехом, как горы снегом. На самом деле, КП конечно находился в бункере на большой глубине, но без надобности никто туда не лазил, работали прямо в том вагончике, который должен был служить лифтом для спуска в укрытие. Проржавшись, Нурка огляделась и убедилась, что присутствуют все морды, потребные для совещания. На стол со стуком посыпались орехи из мешков, появился чай, и грызи кое-как расселись по скамейкам.
Небольшой серый грызь Олыш, на всякий случай вспушившись, ещё раз зачитал краткий доклад разведки по ситуации на Гусиной звезде - потому как он его и составлял, собственно. Разведка проводилась силами автоматических зондов, которые комбинировали радиоперехват и наблюдение за планетой в оптическом спектре, сухо цокая. Благодаря тому, что у грызей ранее существовали некоторые контакты со скитрами, удалось расшифровать большую часть передач. Само собой, потому, что ящеры и не думали их специально зашифровывать.
- Таким образом, - подытожил Олыш, - Думаю, все согласятся, что игнорировать ситуацию мы не можем.
Грызи закивали, хотя и не прекращая думать.
- Олыш-пуш, - цокнула Нурка, - С тезисом согласна, но поскольку это очень серьёзная тема, не могу не спросить, какова степень уверенности в результатах разведки?
- Полная, - подумав, ответил тот, - В источниках мы уверены на сто пухов. То, что они устроили цирк планетарного масштаба специально для нас, невозможно. Зиктрис-пуш?
- А, да, - вспушился пожилой белкач, отвечавший за ксенологию, - Пожалуй нет вопроса, будем ли мы реагировать. Также нет вопроса, каков основной объект этой реации - система Гусиной. Есть вопрос, следует ли нам сначала попробовать переговоры?
- Переговоры? - хмыкнул Ресек, перекатывая по морде рыжие щёки, - Предложить им оставить планету, откуда они недавно выбили гуманов? Каковы шансы, что они согласятся?