Полностью осознав головой эти слова, волкены не смогли сдержать на мордах лыбы. Долбаные скитры, которые чуть не засидели всю планету, теперь отправятся вон! И уж по крайней мере местных точно не волновало, куда именно, главное - подальше отсюда.
- Товарищ белка, - сказал Белкин, - Чисто из интересу... Насчёт ТУШКа за каждого погибшего, это ты серьёзно?
- Ясен пух, - фыркнула грызуниха, - Причём, я имела ввиду сверх плана. И поверь мне, это не пустые цоки... это полные цоки, да.
Никодим словил аж ощущение испуга от такой упоротости, потому как понимал, что это не шутка. Впрочем, он быстро вспомнил, что эта упоротость работает на них, а не против, и это вселяло кой-какой оптимизьм. Ни лиговцы, ни чешуя уже не сунутся сюда просто так. Да и сложно так, как показала практика, сунуться у них не получилось. Неужели нам опять удалось выкрутиться, с удивлением подумал Нико. Сколько труда приложили лиговские империалисты к тому, чтобы весь шан-мрыкский контингент сгинул в небытие, но всё пошло прахом. Правда, башка слегка шла кругом от мысли о том, сколько предстоит сделать, но тут невольно приходила на ум цитата:
Неба утреннего стяг...
В жизни важен первый шаг.
Слышишь: реют над страною
Ветры яростных атак!
И вновь продолжается бой,
И сердцу тревожно в груди.
И Ленин - такой молодой,
И юный Октябрь впереди!
--
- А, пщу... - отряхнулась от сена Хвойка.
Не убельчённому опытом уху могло бы показаться, что грызуниха вспушилась, а на самом деле, так оно и есть, образно цокая. Пока грызи напару перекидали в прицеп целый стог сена, они оказались посыпаны этим продуктом, как пельмени мукой. По крайней мере, собирали тут сено уже не граблями, как раньше, а трактором, потому как хозяйство расширялось. Приличное количество коз, которых развёл Крупень, согрызяй Тириты, требовало соответствующего объёма кормов, и лапной косой да граблями тут уже не справиться. Стога однако пока ещё были не слишком большие, чтобы заморачиваться с их погрузкой механизированно - проще да дешевле вилами. К тому же, появлялась возможность залезть на кучу сена в прицепе и попрыгать на ней, да ещё и не просто так, а чтобы утрамбовать. Даром, что у Гусеня и Хвойки давным давно росли внуки, эти две пропушёнки ничуть не собирались притормаживать - как ржали, аки кони, так и продолжали. Тем более, после похода к Гусиной, где у них был самый лучший шанс сыграть в жмурки из всех остальных грызей, в том учавствовавших.
Воздух над лугом трещал от стрёкота кузнечиков, чириканья птиц, и насыщенного запаха сухого сена. "Прибылью пахнет, вот что, пух в ушах" - цокнул бы на это Крупень, и был бы прав. Тёплый ветер шелестел в ярко-зелёной листве деревьев по опушке, и летнее солнце почём зря поливало местность живительным теплом. В ближайших кустах явно и неприкрыто жрал что-то заяц, яж хруст стоял. Ощущая пухом на ушах, как Родина гладит их ласковым ветром, Гус и Хво всё-таки периодически возвращались мыслями к своему кораблю, "Кишечному". Теперь это был ТУШК новой серии, с бортовым номером 3450, взамен старого, почти уничтоженного в бою за Шан-Мрык и разобранного на металл. И пока они трясли вилами сено, эта болтушка массой в три миллиона тонн двигала астероиды где-то в системе, заодно проходя ходовые испытания. В частности, грызи разумывали над весьма существенным вопросом, а именно - где граница упоротости?... Не в целом, а вполне по конкретному случаю. После Гусиной никто не стал бы заставлять их гонять корабли на межзвёздье - напротив, настойчиво предлагали перейти в инструкторы, обучать всяких грызунов, как оно там.
- Ну, вроде в пушнину? - цокнула Хво, закрепив стог ремнём.
Кивнув, Гусень на всякий случай вспушился, и плюхнулся на водительское кресло "ЖаЗ"а. Согрызяйка притёрлась ему к боку, хихикая - на самом деле, выбора у неё не было, в тесной кабине отодвинуться просто некуда. Пырючись через изрядно царапанное лобовое стекло на скошеный луг и лес впереди, Гус дал паузу. Хвойка вполне понимала такое дело, потому как она и сама иногда останавливалась, чтобы как следует прочувствовать момент времени, так цокнуть. Суть в том, что это приятно и зачастую даже полезно, но во время вахты на корабле никак недоступно, ведь пока ты даёшь паузу, всё остальное её давать не будет, а так и до Ущерба недалеко. Сейчас же грызь глубоко вздохнул, и скосил один глаз на согрызяйку. Белка как была пушей, так и осталась, и её рыжая мордочка, чаще всего сопряжённая с хихиканьем, по прежнему приводила Гусеня в плохо скрываемый восторг. В кабине маленького автомобильчика, на которую лился поток солнечного света, вовсю несло нагретой резиной и обшивкой кресел, а ещё, как ни странно, песком. Движок работал на газу, который почти не пахнет, и скорее учуешь масло, чем топливо. Песок же отмечался потому, что машинка целыми днями возилась в нём - то в пыли, то в лужах, ныряя чуть не по самое стекло. Гус провёл когтистыми рыжими лапами по баранке, натёртой до блеска лапками Тириты - если честно, то руль тут неудобный, но грызя куда больше волновало именно первое обстоятельство.
Дочь Хвойки и Гусеня, хотя и не трясла на ТУШКах и прочих овощах, но явственно приложила лапу к успеху операции в Гусиной. Ведь её родители могли без зазрения совести покидать родную планету и твёрдо знать, что в их отсутствие всё будет в пух, а это чрезвычайно важно. Тирита не точила резцы на всякие сложности типа космофлота, но возилась в Лесу основательно, со стопроцентной эффективностью, если можно так выцокнуться. Вид этой белки, шуршащей по околотку, как белка по ёлке, придавал старшим белкам такой запас Дури, что гусак не корябай. А как было известно издавна, Дурь суть один из самых основных ресурсов в деятельности коллектива разумных, так что, эт-самое...
- Эт-самое, то-самое, - фыркнула Хво, пихнув согрызяя в пух, - Ехать будем, или куда? Ты уже минут пять как гусей притаптываешь.
- Ага, - машинально цокнул Гус, проржался, и повернул морду к грызунихе, - Мы там неслабо набрыляли в Гусиной, это факт. Но бочка с гуано ещё не пустая, образно цокая.
- Пхх, - подавилась воздухом Хвойка, - Ты когда-нибудь перестанешь об этом думать?
- Мм... нет, не перестану, - хихикнул грызь, - Слишком далеко отлетающие последствия, Хво.
- А что ты имеешь вслуху конкретно? Если пасти волкенов, то не думаю, что это хорошая идея. По теоретической части мы ни бум-бум, а трясти на земле это уж пущай кто помоложе.
Настоящих аборигенов Шан-Мрыка нельзя было оставлять без прислуха, иначе это грозило обернуться большим Ущербом. Для этого, впервую очередь, требовалось всыпать в их ушастые головы соль, образно цокая, а этот процесс не так просто автоматизировать, тут нужны десятки тысяч добровольцев в "соляные войска", как это обзывали грызи.
- Это сто пухов, - мотнул ухом Гус, - Я не про это. Гуманы с северной колонии, как нам стало известно, наладили контакты с Марсом. Это планета рядом с Землёй, ихним родным миром.
- И вероятно, они собираются устроить песок, - проявила чудеса догадливости грызуниха.
- Ты проявила чудеса догадливости, - кивнул грызь, - Лига собирает в этой колонии всех репрессированных, таких же как и на Шан-Мрыке. Тобишь, просто цокая, население ни разу не будет против, если кто-то снесёт Лигу с их загривка. Чуешь возможность?
Хвойка принюхалась и похихикала, но это не мешало её раздумывать. Белка оглядела через настижь открытое окно родные просторы, полными ушами жуя картину тёплого солнечного дня.
- Мы тут как рыбы в воде, - кивнула она на Лес, простирающийся отсюда и вокруг всего глобуса, - А когда кого-то лишают этого, да ещё и на системной основе, это не в пух. Будем трясти.
- Я тя обожаю, пушнина, - хихикнул Гусень, гладя согрызяйку по этой самой пушнине.
- Только не сразу в песок! - пихнула его лапой Хво, - Сначала чаю выпьем, а потом и... кхм! Всмысле, давай к зиме ближе? Один пух, у нас с тобой даже лыж нету.