«Тогда пан Ян, начальник войска, сказал пану Ченеку: «Пан Ченек! Признаешься ли ты в том, что прогневил бога и согрешил против него и против этой пражской общины, покинув пражский замок и передав его в руки короля?» Тот ответил: «Признаюсь». А пан Ян сказал: «Просишь ли, чтобы господь бог и эта община простили тебя?» Тот сказал: «Прошу»[149]. Тот факт, что самый мощный чешский феодал, к тому же связанный с Сигизмундом, принужден был покориться, вновь доказал мощь народа, пражской общины, которой практически была подчинена вся страна. Богу, и пражской общине — то есть пражскому люду — принесли клятву верности Ченек из Вартемберка и ряд чешских городов. С помощью силы, а также путем переговоров удалось объединить 21 крупнейший чешский город: Бероун, Слани, Лоуни, Кадань, Хомутов, Литомержице, Бела, Мельник, Костелец на Лабе, Чески Брод, Коуржим, Нимбурк, Колин, Кутна Гора, Часлав, Хрудим, Високе Мыто, Поличка, Литомышль, Яромерж и Двур Кралове. Во главе этого могучего городского союза стала Прага. Пражские власти назначали и низлагали коншелов этих городов. Прага была высшей судебной инстанцией, она собирала со всех городов налоги, а в некоторых местах и назначала военачальников. В 1421 году Прага была главной опорой и организатором всего гуситского революционного движения.
О громадной силе пражского гуситского союза городов свидетельствовали и результаты чаславского сейма, собравшегося в начале июня 1421 года. В Чаславе собралась сословная община всей Чехии, чтобы попытаться решить вопросы, касающиеся судьбы страны. Собравшиеся отвергли кандидатуру венгерского короля Сигизмунда, отказали ему в повиновении, торжественно поклялись соблюдать верность четырем пражским статьям и неуклонно их выполнять. Было выбрано временное правительство страны, к которому должна была перейти власть в период «бескоролевья». В числе 20 избранных членов правительства было 5 панов (в том числе Ольдржих из Рожемберка и Ченек из Вартемберка — вновь ставшие «усердными чашниками»), 4 пражанина (два из Старого и два из Нового Места), 7 земанов (к ним принадлежали Жижка и Збынек из Бухова, избранные от имени Табора) и 4 представителя городов (Рожмитала, Жатца, Градца Кралове и Коуржима). Как видно из перечня земских правителей, в Чаславе был достигнут компромисс с панством, которое постепенно присоединялось к гуситскому революционному движению. Перевес был, безусловно на стороне пражского бюргерства (практически на его стороне были 8 представителей городов и земанов), между тем как роль Табора в правительстве далеко не отвечала тому значению, которое он играл в революционном движении. Перевес Праги, равно как и дух компромисса, проявился и при выборах двух главных третейских судей по вопросам веры — эти судьи должны были находиться при правителях. Были избраны Ян Пржибрам, магистр Пражского университета, представитель богатых горожан, и дворян-чашников и Ян Желивский.
В Чаславе присутствовали и представители моравской шляхты, поддерживавшие четыре статьи, но не отвергавшие Сигизмунда, как это сделала чешская сословная община. В Моравии опорой гуситства являлась только шляхта. Моравские города в отличие от чешских остались целиком под властью немецкого патрициата, который, беспощадно расправившись с еретиками, удержал в своих руках власть (уже в 1415 году в Оломоуце было сожжено два гусита, в 1421 году произошло сожжение гуситов в Знойме и т. д.). После 1419 года, когда в моравские города устремился патрициат, изгнанный из чешских городов, патрициат моравских городов еще более усилился. Таким образом, моравское бюргерство было полностью подавлено, более того, многие моравские города стали твердынями католицизма (например, Иглава, Зноймо, Брно и Оломоуц). В своем стремлении завладеть имуществом церкви, в своей борьбе с Сигизмундом моравское дворянство оказалось в одиночестве. Его политика, не поддержанная бюргерством, была неопределенной, неустойчивой и в конце концов должна была неизбежно привести к примирению с Сигизмундом. Этому способствовал и взрыв революционного выступления крестьянства в южной Моравии. В феврале 1421 года на одном из островов реки Моравы, у деревни Недакуниц, неподалеку от Стражницы, повстанцы под руководством священников-проповедников Бедржиха и Томаша начали строить новый Табор. «А те табориты были крестьяне со священниками и некоторыми земанами». Однако благодаря общим усилиям моравских дворян, Оломоуцкого епископа и патрициата этот моравский Табор был ликвидирован раньше, чем успел вырасти в прочный революционный центр. Восстание южноморавских крестьян заставило большую часть гуситской шляхты Моравии занять еще более правые позиции, отбросило ее в лагерь Сигизмунда. Поэтому моравские паны, в июне 1421 г. выступавшие в Чаславе за программу четырех статей, в ноябре 1421 г.)на сейме в Брно под давлением Сигизмунда отреклись от этой программы и отказались вести борьбу.