После смерти Желивского беднота недолго оставалась у власти. Уже 17 мая 1422 года в Прагу во главе польских отрядов въехал племянник польского короля Сигизмунд Корибутович, провозглашенный чешским королем. Еще с 1420 года велись дипломатические переговоры с польским королем Владиславом и литовским князем Витольдом о замещении чешского престола. Польский король и литовский великий князь стремились использовать эту возможность для расширения своих государств; кроме того, им представился случай свести счеты с Сигизмундом, поддерживавшим Тевтонский орден в его борьбе с Польшей. Поэтому они немедленно ответили чешским послам обещанием занять пустующий чешский трон. Значительным препятствием на пути к чешской короне была для них папская курия, по-прежнему призывавшая все христианство к крестовому походу против еретиков-чехов, отвергших установленного богом короля Сигизмунда и показавших всему миру пример неслыханного ослушания и мятежа. С еретиками запрещено было торговать и вести переговоры, и, конечно, за них не мог заступиться ни одни «христианский» монарх. Польский король прекрасно понимал, что сам он, подобно своему двоюродному брату в Литве, не может открыто занять чешский престол. Тем не менее, оба они не хотели упустить удобного случая. Поэтому они предоставили деньги и войско в распоряжение Сигизмунда Корибутовича, который должен был занять трон Чехии от имени великого князя Витольда и таким образом обеспечить возвращение чешского королевства в ряды христианских стран.
Приезда Корибутовича прежде всего, очевидно, ждало чешское дворянство, видевшее в нем гарантию своих прав и защиту захваченного имущества. Однако его приезд с радостью приветствовали также и пражские бюргеры, потому что утверждение этого монарха означало решительную ликвидацию власти бедноты и мелкого бюргерства. Даже Ян Жижка готов был подчиниться новому королю, полагая, что он обеспечит единство гуситской Чехии, а также помощь польского королевства. Действительно, Сигизмунд Корибутович приехал в Чехию с почетным вооруженным эскортом. Он торжественно признал и обещал защищать четыре пражские статьи.
Отношение Жижки к Корибутовичу определялось потребностями и интересами бюргерской оппозиции, которая видела в замещении королевского престола гарантию выполнения всех реформаторских требований. Именно в тот период Ян Жижка разошелся со Старым Табором. Даже после отказа от принципа хилиастической общности имуществ и отстранения от власти бедноты Табор все еще оставался центром, в котором не перебродили еще революционные силы. В таборитские войска входили крестьяне и городская беднота, которые оказывали воздействие на политику бюргерской оппозиции, делая эту политику более радикальной. В Таборе не было богатых бюргерских семейств, так как до 1421 года здесь не могла развиваться частная собственность. В Таборе остались и хилиастйческие священники (такие, например, как Вацлав Коранда), которые по-прежнему высказывали радикальные мысли о необходимости безусловного возврата к «Священному писанию». Хотя церковные вопросы были в какой-то мере разрешены на таборитских синодах (в Таборе и в Писеке, а позже в Клятовах и т. д.), Табор в силу своего социального состава, в силу условий своего возникновения, в силу самой своей краткой истории еще являлся центром революционного движения. А Яну Жижке для обеспечения его программы реформ нужна была известная база, где он не встречал бы сопротивления, но где всегда мог бы найти опору и защиту.
Поэтому Жижка ушел из Старого Табора в восточную Чехию и заложил здесь основу нового, так называемого Малого Табора; он организовал новый рыцарский союз, опиравшийся на группу восточночешских городов (с 1423 года его главным центром был город Градец Кралове) и союз восточночешского низшего дворянства. Жижка связался с народным революционным движением оребитов, которые уже с 1419 года под руководством священника Амброжа из Градца Кралове вели борьбу за исправление общества.