Весной 1423 года это новое братство получило определенную организацию благодаря созданию так называемого военного устава Жижки. Центральной программой братства Жижки были четыре пражские статьи, которые отличались, однако, от пражской редакции более острыми формулировками. Например, четвертая статья в формулировках братства Жижки звучала так: «Мы должны сперва выявить свои собственные смертные и всякие прочие грехи, сокрушить и покарать их в себе самих, а потом, с неизменной помощью всемогущего господа бога, поступить так по отношению к королям, князьям и панам, горожанам, ремесленникам, работникам и всем людям мужского и женского пола не минуя ни одного человека, ни старого, ни молодого»[153]. Как видно, Жижка не требовал, чтобы наказание за тяжкие грехи производили особые, официально назначенные лица, — такого рода полномочия давались всем «верным христианам». Тот, кто был виноват, будь он даже представителем высшей феодальной знати, предавался для наказания простому народу. В силу этого требования простым крепостным открывалась возможность действовать против господ и создавались условия для равенства прав и обязанностей всех верующих. В военном уставе Жижки нигде не содержится требований уничтожения привилегий феодалов или истребления самих феодалов; наоборот, устав считается с панами и рыцарями, королями и князьями. Вместе с тем, однако, устав провозглашает их равенство с простым трудовым народом, и притом не только в отношении обязанностей, но и в отношении прав. Эта тенденция очевидна, например, в пунктах, касающихся раздела добычи, захваченной войском. Для феодальной армии было естественным, что добычей распоряжался военачальник, который либо оставлял ее себе, либо продавал, раздавал и т. д. В войске Жижки действовал другой принцип: все имущество, добытое в бою, следовало свезти в одно место «и притом, чтобы были выделены и избраны старшие от всех панских, рыцарских, городских общин и общин тружеников, чтобы они правильно передали эти вещи бедным и богатым и справедливо роздали их, как кому надлежит, и чтобы самовольно никто ничего не брал и никто ничего не прятал». «Общины тружеников» были названы и в статье, согласно которой брату Жижке и всем общинам в войске предоставлялось право наказывать за любые нарушения дисциплины. Итак, хотя программа братства Жижки не выходила из сферы феодальных представлений, однако застывшие рамки привилегий были сломлены глубокими реформами, поставившими «общины тружеников» в армии в один ряд с рыцарями и мещанами и предоставившими им право суда и управления. Эта демократическая черта не только свидетельствует о народности войска Жижки, но и объясняет, почему простой трудовой народ из городов и деревень был так верен и предан «брату Жижке» и его войскам.
С созданием нового братства Жижки в восточной Чехии лагерь гуситов разделился на три части. Самой мощной частью — как по числу городов, так и по политическому весу — был пражский союз, занимавший наиболее правую позицию; консервативное крыло этого союза старалось примириться с церковью. Промежуточную позицию занимало братство Жижки, стремившееся вести борьбу против порочной церкви, против панов, патрициата и короля Сигизмунда, но выдвигавшее не столь резкие требования, как старое таборитское братство. Однако в течение 1423 года Ян Жижка настолько укрепил новый Табор, что мог, опираясь на него, фактически мало-помалу овладеть всей страной. Несмотря на свой отход от Старого Табора, он сохранял с ним дружественные и союзные отношения; он старался привлечь на свою сторону также и пражский городской союз. Очень скоро Жижка убедился, что Сигизмунд Корибутович — это не тот король, который мог бы объединить народ для борьбы под гуситским знаменем — за четыре «божьи правды». Обещанная Корибутовичу помощь из Польши ограничилась посылкой вооруженного эскорта, польский король и литовский великий князь не отважились открыто стать на сторону гуситов. Сам Сигизмунд Корибутович выступил защитником прежде всего дворянских интересов. Он опирался на гуситских панов и богатое бюргерство, и ему удалось таким образом снова сплотить вокруг себя пресловутый панский союз, готовый ценой жалких компромиссов отказаться от революционных требований.