Собор католической церкви был созван в Базеле в 1431 году, чтобы устранить злоупотребления церкви, порчу «во главе и членах» и окончательно решить чешский вопрос. Католическая церковь хотела, чтобы Базельский собор продолжил дело Констанцского и Сиенского соборов, которые должны были устранить противоречия в рядах церковной знати (но совершенно не справились со своей задачей). По существу речь шла о борьбе между двумя тенденциями: с одной стороны, ограничения власти папы, с другой — подчинения церковной иерархии всех стран центральной папской власти. Папа Мартин V долго противился созыву собора, однако под давлением светских феодалов, которые с беспокойством наблюдали разложение церкви и требовали прекращения раздоров в лагере церковников, вынужден был назначить своим представителем на соборе особого легата, кардинала Джулиано Чезарини, которому он поручил организовать новый крестовый поход против гуситов. Между тем в Базеле — сперва против воли папы, а затем с его ведома — собрались представители церковной знати всех стран, начались переговоры по спорным вопросам. Однако напрасно прелаты, собравшиеся в Базеле, призывали Чезарини взять на себя руководство собором. Кардинал-легат Джулиано хотел прежде всего решить чешский вопрос и усиленно готовил крестовый поход против гуситов. Тем временем Мартин V умер и папой был избран Евгений IV, у которого Джулиано должен был испросить новые полномочия. Вследствие этого заседания собора были прерваны, а Чезарини в это время приложил все усилия, чтобы привлечь к участию в крестовом походе короля Сигизмунда.
Дело в том, что король Сигизмунд договорился с гуситами о новом диспуте, который должен был состояться в Хебе в мае 1431 года. Это был уже второй публичный диспут в этом году. Еще в марте 1431 года гуситы выслали в Польшу делегацию, которая в присутствии польского короля Владислава вела с польскими учеными споры относительно политической и религиозной программы гуситов. Однако затянувшиеся переговоры в Кракове ни к чему не привели. Польский король и польская церковная знать стремились заставить гуситов отказаться от их программы реформ и примириться с церковью, чего гуситы делать не собирались. К тому же им отнюдь не улыбалось, что закоренелый враг гуситов, краковский епископ Збигнев, запретил устраивать богослужения, покуда в городе находятся чешские еретики. Дискуссия была прервана, участники решили отложить споры до публичного диспута, который должен был состояться во время предстоявшего вселенского церковного собора.
Переговоры с королем Сигизмундом в Хебе тоже не привели ни к каким результатам. Гуситы выдвинули перед Сигизмундом те же требования, что и перед польским королем. Они требовали свободной дискуссии о четырех статьях на публичном заседании церковного собора. Сигизмунд под влиянием делегации Базельского собора не хотел уступать гуситам, понадеявшись и на этот раз на силу оружия. Этой силой собиралась принудить гуситов к послушанию и церковная знать. «Некоторые верные пишут из Чехии, обращая наше внимание на то, что еретическую Чехию можно будет ввести в лоно церкви, только послав туда армии; только страхом перед крестоносной армией, которую мы пошлем в Чехию, можно отвратить ее от ереси». К концу мая переговоры в Хебе окончились ничем, а у западной чешской границы снова собирались тучи крестоносцев, жаждущих поживиться за счет гуситов. Местом сбора крестоносцев стал Нюрнберг, в котором Джулиано Чезарини и главнокомандующий Фридрих Гогенцоллерн (маркграф Бранденбургский и бургграф Нюрнбергский) собрали в конце июня гигантскую армию, наибольшую из всех когда-либо снаряжавшихся против гуситов; в это войско съехались крестоносцы со всех концов Европы. «И были меж ними люди из многих рейнских земель, швабы, мейссенцы, регенсбуржцы, баварцы, саксонцы, тюрингенцы, выходцы из Фландрии, из Эльзаса, из Голландии, Зеландии, и были здесь все имперские города и весь род немцев»[175]. В начале июля крестоносцы с разных сторон стали приближаться к западным чешским границам.