Гуситское революционное движение было самым мощным проявлением классовой борьбы в эпоху феодализма вплоть до XV века. Если мы сравним гуситское движение с классовыми боями в итальянских городах и во Фландрии, с Жакерией, с английской крестьянской войной и с цеховой борьбой в немецких городах, мы придем к выводу, что наиболее сильный удар нанесло феодальному строю гуситское революционное движение. Стоит вспомнить хотя бы таборитскую хилиастическую общность имущества — впервые в мировой истории табориты сделали попытку создать бесклассовое общество. Беднота в Таборе предприняла этот шаг, будучи политически еще очень незрелой и неорганизованной. И как бы ни были туманны их представления о бесклассовом обществе — это мечты о новом, более справедливом общественном строе, осуществить который в силу закономерностей общественного развития может только пролетариат. Введение общности имущества, хилиистическая программа таборитских священников подрывали основы «вечного» феодального строя и рвали путы феодальной эксплуатации. Пражская беднота под руководством Яна Желивского, руководствуясь евангельскими текстами, также сделала попытку установить и упрочить власть народа, уничтожить прежние феодальные права и привилегии.
Гуситское революционное движение нанесло серьезный удар феодальному строю еще и потому, что результатом его была широкая секуляризация церковного имущества. Энгельс писал о задачах борьбы против церкви: «Прежде чем вступить в борьбу со светским феодализмом в каждой стране в отдельности, необходимо было разрушить эту его центральную священную организацию»[192]. И гуситы впервые в мировой истории выполнили эту историческую задачу. Они нанесли сокрушительный удар церкви, крупнейшему феодалу и опоре феодального строя. Гуситское революционное движение порвало золотые цепи, которыми Чехия была прикована к папской курии с ее ненасытными сборщиками и казначеями. Если в XV веке Чехия, в отличие от других стран, и прежде всего в отличие от Германии, не платила Риму всякого рода налогов и поборов, то это результат успешной борьбы гуситов против церковной иерархии. Господство церкви, господство папы в Чехии было сломлено. Это было сделано не только потому, что была проведена последовательная секуляризация церковного имущества, но и потому, что была пробита брешь в застывшей и неизменной, «вечной» католической догматике. Табориты и последователи Желивского в Праге исходили только из библии и отвергали позднейшие авторитеты и догматы, что фактически означало призыв к индивидуальному толкованию «Священного писания» и обсуждению всех основных богословских проблем. Так называемое «Хебское суждение» — результат борьбы Прокопа Великого — пробило широкую брешь в системе церковных установлений, а тем самым и нанесло удар идеологии господствующего класса. Впервые в истории церковь устами церковных сановников согласилась на свободное обсуждение ряда важных вопросов. Если до сих пор все споры решались ссылкой на догмат, то теперь церковь была вынуждена разрешить гуситам индивидуальное, свободное толкование самого «Священного писания». Так гуситское революционное движение подорвало самые корни феодальной идеологии.
В лице гуситов против католической церкви, против крупнейших феодалов и патрициата выступила самая широкая по тому времени классовая коалиция. Ленинское положение о том, что революция невозможна без общенационального кризиса (захватывающего эксплуатируемых и эксплуататоров), блестяще подтверждается анализом гуситского революционного движения. Тот факт, что в стане гуситов оказалось панство и низшее дворянство, показывает, что источником революционного движения был тот всеобщий, общенациональный кризис, который переживало чешское общество в конце XIV и в начале XV веков. Этот кризис и вызвал к жизни движение, к которому присоединились как эксплуатируемые, так и часть эксплуататоров. Сплочению этих сил в единый блок — а наличие такого блока и сделало возможным широкий размах гуситского движения — помог тот факт, что у всех этих сил был общий враг — церковь, Сигизмунд, крестоносные войска и патрициат. Однако наличие опасности извне не могло ослабить надолго классовых противоречий; гуситское дворянство и богатое бюргерство вступили в движение неохотно, легко шли на компромисс и в конце концов изменили революции. Однако по отношению к тому периоду, когда под знаменами с чашей шла широкая коалиция классов, можно говорить об общенациональных интересах, об общенациональной борьбе.
192
К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные произведения, Госполитиздат, М., 1948, т. II, стр. 93.