Само собой разумеется, что интересы дворянства (как высшего, так и низшего) не могли не вступить в противоречие и с интересами городов. Города, центры ремесла и торговли, были чужеродным элементом в недрах феодализма[22]. Развитие ремесла и торговли наталкивалось на давние привилегии панства; точно так же паны не намеревались делить власть с «холопами», как они называли бюргеров. Сравнительно более тесные отношения с городами поддерживали рыцари, которые в борьбе против церкви и панства искали союза с горожанами. Кредитные операции, к которым дворянство очень часто вынуждено было прибегать, были также одной из связующих нитей между ним и городами.
Что же касается отношения к крестьянству, то здесь низшее дворянство было заодно с панами. Подобно пану мелкий дворянин стремился выжать из крепостных возможно больше. Помимо обычных поборов и оброков он требовал от крестьян еще и чрезвычайную «помощь», а также прибегал ко многим другим способам эксплуатации. Петр Хельчицкий, этот своеобразный мыслитель, уроженец южной Чехии, с возмущением указывал на поведение дворянства: «Следует отметить, что… значительно выросло число духовных лиц и панов, все захотели стать панами, оруженосцами, наемными солдатами. Приятно ездить на толстых конях, надменно разговаривать и угрожать, натравливать холопов на простых людей, обдирать их, как липку, и рубить им головы; приятно сладко есть и много пить, праздновать, разъезжать с места на место, болтать без толку и грешить без всякого стыда. Таких головорезов можно найти очень много в замках и городах, они приносят много зла общинам, они берут деньги и хорошо живут в своих домах, пируют и бездельничают»[23]. Отношения между феодальной верхушкой и крепостными — это отношения между эксплуататорами и эксплуатируемыми.
В XIV и XV веках бюргерство не представляло собой единого общественного класса. В городах, представлявших собой центры ремесла и торговли, зарождались новые общественные классы. В XIV веке в результате развития ремесла и торговли, а также вследствие развития денежных отношений города стали играть все большую роль в экономической, социальной, политической и культурной жизни страны.
Начиная с XIII века с развитием ремесла и торговли в Чехии шло развитие горного дела, снабжавшего страну драгоценными металлами, необходимыми для развития торговли. Из серебра, которое добывали на чешских горных промыслах и особенно в Кутной Горе, чеканили чешские гроши, имевшие хождение по всей Центральной Европе. Правда, в результате кризиса феодализма и упадка торговли ценность чешского гроша начиная с XIV века все время падала. Несмотря на это, Чехия была неиссякаемым источником серебра. В правление Карла IV Прага стала одним из крупнейших торговых центров Европы. В этом городе, расположенном на пересечении торговых путей, идущих с севера на юг и с востока на запад, жило свыше 30 тысяч человек, которые кормились прежде всего за счет торговли. По своему значению Прага значительно превосходила остальные чешские города. До некоторой степени с ней могла сравниться только Кутна Гора, расцвет которой объясняется развитием горнорудного дела.
В руках крупнейших бюргерских семейств концентрировался торговый капитал, это позволяло им занять господствующее положение в городе. «Не только торговля, а и торговый капитал старше капиталистического способа производства и в действительности представляет собою исторически древнейшую свободную форму существования капитала»[24]. Уже сам по себе торговый капитал подрывал феодальные отношения. Однако в руках пражского патрициата торговый капитал не стал острым оружием, ибо на него не создавали ремесленных предприятий, — его вкладывали в торговлю, на него покупали земельные участки, его обращали в сокровища. В самом деле, торговый капитал, если он не использовался для развития ремесленного производства, всегда выступал как сила, тормозящая общественное развитие; городской патрициат, сыгравший в период своего возникновения прогрессивную роль, становится в скором времени реакционной общественной силой. В начале XV века патрициат в Праге и других чешских городах был опорой реакции. Власть в городе принадлежала нескольким патрицианским семьям, связанным друг с другом узами родства. Они были хозяевами городской ратуши и использовали власть для собственного обогащения. В чешских городах власть корыстолюбивого патрициата была еще более ненавистна потому, что патрициат здесь в большинстве своем был немецким, в то время как подавляющее большинство городского населения составляли чехи. Таким образом, социальные противоречия усугублялись национальными.