Хозяин пришел в восхищение от моего совета и сказал, что так и поступит. Близился час обеда, а посему мы продолжали беседовать; зная, что я был дважды женат, кабальеро попросил меня сказать, что я думаю о супружеской жизни.
Я ответил:
— Счастливый, мирный брак, когда меж супругами царят любовь и согласие, — это, сеньор, блаженство, земной рай, и удостаиваются его лишь те, кто ищет в супружестве спасения души; у них и надлежит вам спрашивать о радостях и утехах брака. Я же искал в супружестве выгоды и, пожалуй, ничего не смогу сказать о его блаженстве, знаю лишь то, что и по сей день расплачиваюсь за этот грех нынешней своей участью. Что и толковать, есть жены разумные, кроткие, способные обуздать и исправить самого порочного и свирепого человека на земле, но есть и такие, что у самого незлобивого, святого мужа терпение лопнет.
Вспомним Иова:[177] как его донимала жена, как пилила, — многострадальному только и оставалось, что воззвать к господу, моля защиты от несносной жены, худшей из всех постигших его бед. Или еще. Беседовали однажды три друга. Один сказал: «Блажен тот, кто женился на хорошей женщине». Второй возразил: «Блаженней тот, кто, женившись на дурной, вскоре ее потерял». А третий заметил: «Блаженней всех почитаю я того, у кого вовсе не было жены, ни хорошей, ни дурной».
Сколь тяжко терпеть жену дерзкую и сварливую, о том мог бы рассказать некий провансалец, которому до смерти надоела брань его супруги; угомонить же ее не было никакой возможности. И чтобы избавиться от жены без сраму для себя, надумал он поехать со всеми домочадцами и челядью на отдых в свое деревенское поместье, а дорога туда пролегала по склону горы вдоль Роны. Река эта весьма многоводна и в том месте, зажатая в узком русле меж двух гор, особенно глубока и бурлива. Перед тем как отправиться в путь, провансалец три дня не давал пить мулу, на котором должна была ехать его супруга. И когда мул завидел воду, никакой силой нельзя было его удержать: с одного камня на другой спустился он по склону и вошел в реку. Течение понесло его, мешая выбраться на берег или хотя бы устоять, и мул со своей ношей ушел под воду. Женщина утонула, а мул выплыл и добрался до берега уже вдали от того места, причем так выбился из сил, что не мог стоять на ногах.
Для тех, кто не изведал прелестей супружества и жаждет их, полезно выслушать историю про дроздов. Летом, когда вывелись птенцы, слетелась дроздов целая туча, даже в воздухе от них потемнело, и всем скопом отправились они на поиски пропитания. Добравшись до местности, где было много тенистых садов с плодовыми деревьями, дрозды порешили там остаться, радуясь, что нашли приветный и изобильный край. Но когда жители увидели такое множество птиц, они принялись расставлять сети, силки и безжалостно уничтожать непрошеных гостей.
Спасаясь от преследований, дрозды перелетели в другой край, не хуже прежнего, но и там их постигла та же участь; пришлось снова бежать от смерти неминучей. Так странствовали они по многим местам, пока почти все не погибли; тогда оставшиеся в живых положили вернуться на родину. Их земляки, видя, какие они стали жирные да пригожие, сказали: «Ах вы счастливцы! А мы-то, несчастные, совсем здесь отощали! Как вы раздобрели, как блестят ваши перышки — загляденье, да и только! От сытости вы едва летаете, а мы с голодухи дохнем».
На это странники им отвечали: «Вы завидуете, что мы жирные, только это и замечаете; а подумали бы о том, как много нас было, когда мы улетали, и как мало вернулось, тогда вы уразумели бы, что лучше жить в нужде, да безопасности, нежели пребывать в роскоши, всечасно трепеща за свою жизнь».
Кто завидует утехам супружества, не замечая, что из десяти тысяч едва ли наберется десяток счастливцев, тому я советовал бы предпочесть одинокую, но спокойную жизнь холостяка бедствиям и тревогам неудачно женатого.
Подошло время обеда, накрыли на стол, и мы, слуги, стали подавать кушанья, причем я не сводил глаз с хозяина, стремясь угадать малейшее его желание. А меж тем злобный Сото замышлял мою погибель. Испробовав, все средства, он пустил в ход подкуп. Стакнувшись с пажом кабальеро, таким же негодяем, как сам, Сото подговорил его навредить мне, пообещав за то пару красивых чулок. Паж, прислуживая за столом, должен был стащить что-либо из серебряной посуды и тайком от меня спрятать украденную вещь в моей каморке. Сделав это, сказал Сото, он достигнет двойной цели: во-первых, получит в награду чулки, а во-вторых, он и его товарищи, лишив меня хозяйского благоволения, снова войдут в милость.
Замысел понравился пажу, и в тот день, во время обеда, ему удалось стянуть серебряное блюдо. Спустившись в мою комнату, он засунул блюдо под доску в обшивке галеры. Когда обед кончился, я собрал серебро, чтобы его почистить, и сразу заметил пропажу. Кинулся я искать блюдо и, не найдя его, доложил хозяину, умоляя обыскать всех слуг, заходивших в каюту. Сперва капитан и кабальеро поверили моим словам, но Сото пустил слух, что блюдо украл я и, злоупотребляя доверием хозяина, валю вину на других.
177