Взгляд Ирины между тем внимательно сканировал нижний этаж. Огоньки свечей, горящих на столах в высоких стеклянных подсвечниках, усиливали атмосферу уюта и романтики, а невесомые джазовые импровизации, струящиеся из-под пальцев музыканта, создавали неповторимый флер. Новый тапер не подвел, привнеся чувственные нотки в исполнение уже знакомого репертуара, вплетая в него новые композиции.
Классная атмосфера заведения словно противилась слегка озабоченному виду Анны, который Ирина подметила еще на выставке. Однако даже расслабляющая прогулка по набережной не сподвигла подругу поделиться тем, что и без того, по мнению Ирины, было известно многим, а именно нескончаемыми похождениями любвеобильного Олега.
Решив не торопить события, Ирина впитывала умиротворяющую атмосферу, которую беспардонно нарушили новые соседи, занявшие освободившийся неподалеку столик. Двое мужчин общались на повышенных тонах, перемежая незнакомую речь отдельными выражениями на русском языке.
Не пытаясь уловить смысл дискуссии, Ирина мгновенно отреагировала на бешеный тестостерон, наполнивший воздух. Плечи автоматически поплыли назад, формируя соблазнительную позу.
«Не слишком ли я зациклилась на своих пузырях?» – на секунду мелькнула здравая мысль, но тут же улетучилась при воспоминании о кругленькой сумме, оставленной в клинике. – «Ну, нет, не для себя же одной я так старалась! Я же не эгоистка какая-нибудь! Крутой результат должен порадовать всех», – оправдала она свои телодвижения.
В ответ на ее взгляд один из мужчин послал извиняющуюся улыбку, снижая накал спора. Этот жест пришелся Ирине по душе: не секрет, что к толстому кошельку далеко не всегда прилагается культура поведения. Однако ей не пришлось развить последнюю мысль – подруга вновь вернула ее в свое общество.
– Знаешь, я ведь тебе очень благодарна, – внезапно проговорила Анна.
– Вот как? – удивилась Ирина неожиданному признанию. – Это за что же?
– За все, – Анна помолчала, подбирая слова. – Ты всегда была рядом в трудные минуты и всегда давала дельные советы. Вот только я малодушно их отбрасывала, не решаясь на кардинальные шаги! О чем теперь сильно жалею…
– Стоп! – решительно оборвала Ирина, которой совершенно не хотелось допустить резкого падения настроения подруги. – Не нравится мне такое пессимистичное начало, – нарочито строго произнесла она, пытаясь сгладить серьезную нотку, а так же не выдать раньше времени свою осведомленность в щекотливом вопросе. – Давай по порядку. Что-то случилось?
Большие серые глаза Анны излучали нечто, похожее на смирение, что очень не понравилось Ирине. Уникальная способность подруги прощать все и всем, при этом страдая от чужих поступков, всегда бесила ее, а выражение вселенской мудрости в чистом взгляде Анны поднимало в душе Ирины бурю негодования, ненависти к обидчикам и желание дать им физический отпор. Проблема крылась в том, что Анна не нуждалась в защите – она принимала людей такими, какими они являлись, практически подставляя вторую щеку для удара.
– Все случилось давным-давно, как тебе известно, и с тех пор только усугубляется, – проговорила Анна. – Когда три года назад ты советовала не прощать моего Хрена и не верить в его способность исправиться, я все пропустила мимо ушей и приняла его обратно, наивно надеясь на что-то. Теперь я понимаю, что допустила ошибку. Мне не хватило смелости разрубить тогда наш узел, но я только зря потеряла время…
Ирина не перебивала, не веря своим ушам. Было ясно, что Анна не шутит, а значит, все зашло слишком далеко.
– Короче говоря, – тонкие пальцы Анны теребили бордовый переплет меню, – видимо, пришел момент, и я готова это сделать! Послать его подальше! – подытожила она, чувствуя огромное облегчение от того, что проговорила это вслух.
– Наконец-то! – издала Ирина победный клич, заставив окружающих обернуться. – То есть, подожди, – убавила она звук, вникая в смысл сказанного. – Мне странно это слышать: так долго закрывать глаза на его походы налево, молча страдать, переживать и никогда ничего не предпринимать – таков твой обычный стиль поведения, к которому я давно привыкла и даже научилась уважать! Признаться, резкие перемены меня настораживают, так что будь добра обосновать, – шутливо закончила она, подталкивая подругу к более развернутому изложению, понимая, что ей, возможно, всего лишь требуется выговориться.
Анна грустно улыбнулась.
– Видимо, даже у такой тряпки, как я, наступает точка невозврата, – проговорила она. – И дело вовсе не в юных созданиях, которые регулярно сменяют одна другую в постели Олега…– она сделала паузу, которую возбужденная Ирина непременула заполнить.