_________________
Перед тем, как объединить все написанные рассказы в сборник, я их ещё раз прочитал и немного отредактировал. Некоторые рассказы я даже убрал, потому что они мне совершенно разонравились.
И вот я читаю спустя время «Оно» и понимаю, что как будто уже не согласен с последним абзацем и сам рассказ уже как будто не актуален. «Оно» — это мой родной Дед. Старый Хрен, как я люблю называть его в шутку. Он, кстати, не обижается на это.
В общем, то, что он сказал типо — «Нет у меня больше внука» — это меня уже не волнует, как и его не волнует то, что я дал ему оплеуху. У нас хорошие отношения, и мы действительно помирились и забыли этот момент. Уладили, потому что мы семья. Я считаю, что в семье любые конфликты должны быть урегулированы. Нужно уметь прощать друг друга. Так что несмотря ни на что я люблю своего Деда, а он любит меня.
Но я не могу удалить этот рассказ, потому что чувствую, что он хорош. Он был написал мной моментально, в нём есть энергия, злость, нерв, нервы. Это произведение. Пусть оно (произведение) отправится жить своей жизнью, а мы с Дедом тоже продолжим жить, но только в другой парадигме, никак не связанной с той, куда отправится данный рассказ.
Очерки о грустной ебле
Джу
Наверное, это было днём. Лежал на кровати, листал и******м и увидел, что девочка по имени Джу выложила фотку своей пухлой руки с кольцом на фоне моря. Кажется, Балтийского. Пальцы у неё были похожи на сосиски, а ногти были бледно-розового цвета, короткие и круглые, как монеты. Кстати, и лицом она смахивала на певичку Монеточку. Также была там вторая фотка. С аналогичным фоном. Только эта мясная рука с кольцом касалась щеки, видимо, её жениха. Джу целовалась с ним.
А всего-то полгода назад. Зимой. Я помню, как мы гуляли с ней по Москве. Зашли в один бар, взяли по пиву, и слушали играющие через динамик английские рок группы. Джу была весела, активна. Глаза у неё были хитрые, лисьи. Лицо было круглым, но не как её ногти, которые как монеты, а как солнце, благодаря её рыжим кудрям. Она была похожа на барана не только кудрявыми волосами, но и своим упрямством. Хотя в тот вечер оно особо не выражалось. Я прочитал ей свои стихи, которые вскоре должен был читать на поэтическом вечере. Она сама попросила и ей понравилось. Когда мы вышли из бара, Джу предложила поехать к ней. Для меня это было несколько неожиданно, ведь мы виделись с ней второй раз в этой жизни. Видимо, прочтение стихов на неё так сработало. Кажется, мне первые дадут за них. Это хороший обмен. Похоже, занятие поэзией начинает себя окупать. Я согласился, но немного заволновался, пообещав, что приставать к ней не буду. Она засмеялась, но она понимала, что таким образом я намекнул, что будет обратное. Мы спустились в подземку.
Снег валил хлопьями. По пути к её дому, мы остановились у фонаря, и смотрели, как он светит на снег. Я замерзал, поэтому насладиться этой красотой в достаточной мере не смог. Думал, лишь бы быстрее добраться до её дома и что-нибудь ещё выпить.
У Джу была двухкомнатная или трёхкомнатная квартира. Уже и не вспомню. Полностью в её распоряжении. Мы сидели на кухне, и пили чай разбавленный ароматной, но крепкой настойкой. Вкус был специфический и горький, не очень приятный. Но другого алкоголя у неё дома не было. Из нашего разговора я понял, что Джу довольно узка в своих взглядах на жизнь, но понадеялся на то, что узка не только в них. Я слушал её слова и предложения, поглаживая её ноги, которые она оперативно закинула мне на коленки, и думал о её вагине. Кажется, я начинал возбуждаться. Джу предложила отправиться в одну из комнат, посмотреть что-нибудь. Мы легли в темноте на пол возле дивана, включили ютуб на телеке. Интервью Лимонова у Дудя. Джу просто читала Лимонова в то время, и он ей очень не нравился. Исходя из этого, можно сделать некоторые выводы о её интеллекте. Но я терпеливо смотрел и активно прикладывался к чаю с настойкой, пока она хуесосила Лимонова и смеялась над комментариями Дудя. Потом послушали музыку, я заценивал ей Славу КПСС (ей понравилось), болтали, а время уже было за полночь. Я предложил пойти спать. Джу со смехом сказала: «Ну, я тебе тогда здесь постелю тут, на диване, а сама лягу в своей комнате». Она хотела проверить мою реакцию. Что я скажу? «Нет, нихуя. Я буду спать с тобой» — сказал я, и прижал её к себе. Упёрся в нём стоячим членом, который едва заметно выпирал через джинсы. Она игриво улыбнулась и повела меня в свою комнату. Там был бардак, небрежно разбросанные вещи и всякая фигня, но я разделся до трусов и лёг в кровать. Джу отправилась в ванную. Я почему-то был не уверен, что будет ебля, но всё говорило об обратном развитии событий. Джу вышла помытая, свежая. Легла под одеяло ко мне. От неё пахло всякими кремами. Это добавило ей женственности, это добавило к желанию засунуть в неё хуй. Мы сразу же засосались. Я трогал её груди, надо сказать, что немаленькие. Трогал её спортивную подтянутую жопу. Чувствовал страсть, чувствовал, как мой хуй вновь потвердел и как он стремился в её пизду. Я трогал её сквозь трусы. Массировал. Было очень влажно. Джу уже начала немного постанывать. Она села сверху, стала тереться, и я снял с неё футболку. Джу спросила: «У тебя есть презики?» Я ответил, что нет. Она остановилась и посмотрела на меня со злостью.