Гусыня
Гусыня.
Солнышко ярко припекало, а я шел с похорон моей любимой Маргарет и думал о том, как жить дальше. Мне 64 года и вся жизнь прошла рядом с моей ненаглядной, ворчливой Маргарет. «Доминик, ты не сделал то, Доминик, ты забыл купить к ужину это».
Милая, милая ворчунья. Как же ты могла, так со мной поступить. Всю сознательную жизнь прожили в Денвере и частенько любили прогуливаться в воскресный солнечный денек по парку с красивейшим в мире озером. Ходят в парк одни и те же люди, от того вечно мельтешат перед глазами знакомые лица. Вон идет женатая пара с двумя лабрадорами. Ох, уж эти два пса, до чего вредные. Как не пройдешь мимо, так вечно облают с ног до головы. А вон молодая мамаша с трех летним карапузом. Помню, как она прохаживалась вдоль озера с огромным, словно барабан животом и все кормила гусей у воды. Милая такая женщина и малыш у нее славный, вылитый херувим с золотистыми кудряшками на башке. Прям, сей же час, дай ему лук и стрелы и он резво помчится разбивать сердца одиноких прохожих. Все до отвращения обыкновенно, только я выбиваюсь из колеи повседневных, предсказуемых событий. Даже не верится, что только утром простился с женой навсегда. Бросил горсть земли на отполированную крышку гроба и все, поминай, как звали. Был человек, и нет. Это хорошо еще, что Мардж , младшая сестра Маргарет, взяла хлопоты с поминальным обедом и всякой такой ерундой на себя. Терпеть не могу эти приемы. Каждый считает своим долгом подойти к тебе и выказать свое чертово, соболезнование, а на самом деле так и поглядывает на часы, да наливает дармовой виски, почем зря.
Слезы увлажняли пронизанные красными прожилками белки, но моя природная стеснительность не позволяла дать волю чувствам и разрыдаться посреди парка. Вот бы и мне поскорее умереть, только сию минуту и чтоб не мучатся, как Маргарет. Рак поедал ее медленно день за днем. Словно сытый кот играл с мышкой, то придушит, то отпустит. А всё-таки забрал ее. Только мы зря все надеялись, что она поправится, он то точно знал, что заберет. А мы, как дурачье думали, что нет. От того, еще больше расстроились, когда она внезапно умерла. Что ли опять закурить? Вот точно, куплю сейчас пачку красного Мальборо и подымлю перед озером. Все равно меня уже некому отругать. А жаль. Обзаведясь курительным набором в ближайшем магазинчике, я шаркал по вымощенной из камней дорожке вдоль озера, утопающем в буйной зелени размашистых кленов. Под мощными кронами молчаливых великанов я часто находил приют от знойной жары полуденного солнца, а порой они спасали меня от угрюмого осеннего ливня, что так и норовит промочить тебя до нитки. Таким манером я прогуливался где-то около часа и выкурил пожалуй добрых пол пачки «Мальборо», отчего запершило в горле и до безобразия захотелось выпить холодненького пивка. Загоревшись идеей, посидеть у телека с баночкой пенящегося наслаждения мои ноги сами потопали к парковке, где меня дожидался старый добрый байк фирмы «Хонда» 2015 года выпуска. Люблю, знаете ли, рассекать по Денверу на своем шикарном стальном коне. Все бабульки в округе, только шляпки придерживают, завидев вдалеке мою красную каску с вызывающей надписью «Я вам не сраный коммунист» , и правильно делают, ведь газую я в 64 резво, но тут приключилась занимательная история. Пока я не спеша ковылял, наматывая круги вдоль водоема, одна серая гусыня, словно агент тайной разведки, неустанно преследовала меня. По началу в голову закралась мысль, что это игра воспаленного воображения, но изменив пару тройку раз направление движения моя теория подтвердилась. Гусыня смотрела в упор не мигающими глазками и явно не хотела упускать меня из виду.
Самое интересное началось после, когда я направился по дорожке, что ведет к выходу из парка. Гусыня вдруг заторопилась и выскочив из воды неуклюже засеменила следом. Уж не знаю гусыня это была или птеродактиль какой, только когда она понеслась, как оголтелая в мою сторону, скажу честно, я немного струхнул. Нет, вы не подумайте я не из робкого десятка, но просто это вся петрушка заварилась абсолютно неожиданно. Представьте себе, идет статный седовласый господин в черном отглаженном костюме и тут за ним несется бешеная гусыня. Согласитесь ситуация из ряда вон. Это чертова утка или гусь, уж я не знаю, как она там точно называется, чуть не врезалась в меня, а как нагнала, просто спокойно зашкандыбала рядом, периодически поглядывая на меня, своими круглыми, похожими на рыбьи, глазками. Так она провожала объект своего обожания до самой парковки, где стоял мотоцикл. Гусыня, а по ее окрасу и увесистой задней части, я все таки определил для себя, что имею дело именно с гусыней а не с гусем, внимательно наблюдала, как я сажусь на свою Хонду и проворачиваю ключ зажигания. После того, как мой резвый конь тронулся с места, «птеродактиль» расправил свои крылья, по метру каждое, и запорхал над моей головой, словно доисторическая бабочка из каких-то дурацких комиксов. Так мы ездили от парка до знака стоп на перекрестке, раз пять, пока одержимая мной птица окончательно не обессилела. Воспользовавшись временной слабостью сумасшедшего пернатого создания, мне удалось улизнуть от назойливой подруги, и добраться домой, где все-таки пришлось принять очередные соболезнования и похлопывания по плечу от знакомых и друзей Маргарет. Мардж, сестра Маргарет , укоризненно смерила меня взглядом, в котором я прочел немой вопрос «где тебя носило?». По части упреков и вопросительных гримас с грозно нахмуренными бровями, точь в точь как у строгого преподавателя математики в средней школе, когда он просил развязать уравнение у доски, Мардж не было равных и в этом она очень походила на покойную сестру. На душе заскребли кошки и проигнорировав злобную мордочку Мардж я налил себе немного виски из бара решив вечер с пивом и телеком заменить на горькую обжигающую жидкость, что разгоняла по венам стариковскую кровь и не давала окончательно расклеиться . Солнечные лучи прятались за горизонтом оставляя меня в темноте благоухающего розового сада в совершенном одиночестве. Созерцая изящество розовых бутонов цветущих несмотря на то, что их хозяйка лежала глубоко в земле, и наверно уже скоро до нее доберутся черви ,и всякая мерзость, растаскивая мою любимую ворчунью по кусочкам, я наконец-то дал волю чувствам и разрыдался, как младенец.