И Сергей выбрал последнее. Он на всю длину всосал в себя хуину Руськи и тут же
захлебнулся хлынувшим горячим клеем...
- ...Я согласен, - отчетливо прозвучал Руськин голос в полной тишине минут через пять.
Он лежал в обнимку с Сергеем головой на его плече, и Серега изредка ворошил
юношеские волосы.
- На что ты согласен? - не понял Сергей.
- Я согласен с тобой жить и быть твоим эрото... не помню, как там называется, короче -
согласен быть твоим любовником и братом. Я согласен быть голубым...
Это было неожиданно и по-юношески трогательно... Сергей улыбнулся, поднял руками
Руськину голову и заглянул в его угольные глаза:
- Ты так решил? И не пожалеешь?
- Нет, не пожалею. И еще я хочу сказать, что люблю тебя. Теперь я это знаю точно! -
отчеканил Русик, не моргая.
- Родной мой... Воробушек мой ненаглядный... - зацеловывал своего избранника Сережка,
- Я тебе обещаю - тебе будет хорошо со мной. Любимый мой... Заинька мой... Бля-я! Как
же я рад!
Но это были еще не все признания... Руська отстранился от целующего его Сергея и -
опять категорично - заявил:
- Я хочу твой хуй.
- Что мой...? - опять не понял Сергей.
- Я хочу попробовать твой хуй...
- ?
Он спустился к Сережкиному паху и, пристально рассматривая гениталии, взял в руку
торчащий член. Затем приблизился и понюхал...
- Чем пахнет? - смеясь, поинтересовался Сергей.
- Пахнет тобой... Не смейся. Я тебе еще не рассказывал, что у меня очень чуткий нюх? Я
легко отличаю людей по запаху. Когда знакомлюсь с кем-то, первое, что делаю, - начинаю
обнюхивать человека. Если внешний запах можно замаскировать духами, одеколоном, дезиком, то запах, который идет от самого человека, не замаскируешь ничем - мой нос
сразу улавливает те ферменты, или как их там называют, феромоны, которые он выделяет.
Если запах мне не подходит, я чувствую это сразу. Причем он у всех разный: у кого-то
кисловатый (даже в носу щипать начинает), у кого-то сладкий, у кого-то приторный до
тошноты. Некоторые пахнут наподобие какого-то цветка или карамельки (есть и такие). Я
не говорю, что, если кто-то пахнет не так, то я не буду с ним дружить - к этим запахам со
временем привыкаешь. Я, например, даже могу по запаху определить, когда у бабы
месячные. Некоторые в этот период пахнут, как свиноматки, хоть и моются каждый день.
Если я еду в транспорте, то это пытка настоящая! Эти потные тела - просто жуть! Сразу
слышно, кто моется постоянно, а кто - нет. Я и поваром пошел, потому что к запахам
неравнодушен. По нюху запросто могу определить: из чего сделано блюдо и даже чего в
нем не хватает. Да-да, не смейся...
- Русик, да ты же уникум! Тебе надо было не в повара идти, а в "нюхачи", в парфюмерию,
- засмеялся Серега.
- Я бы не против, но там надо много учиться. Необразованного человека с улицы не
возьмут.
- А ты смотрел фильм "Парфюмер"?
- Да, смотрел. Мне он не понравился, это что-то ужасное... Мне очень много запахов
нравится, особенно цитрусовые. От лимона вообще торчу, а от сандала почти кончаю... В
полной мере ощущаю запах травы и сена - нравятся оба. Запах весны чувствую. И осени...
Слушай, ты совсем меня заговорил! У меня не для того твой хуй в руке греется, чтобы
поболтать с тобой... Не отвлекай больше.
Русик очень осторожно обхватил член кольцом одних губ, не прикасаясь языком, и
подержал так пару секунд. И только после этих непонятных манипуляций принялся
облизывать ствол и нежно посасывать, беря неглубоко в рот. У Сергея внутри пели
фанфары! Он смотрел на все происходящее и не мог поверить в реальность этого. Он
давно уже соскучился по настоящему сексу, но то, что сейчас минет ему делал именно
Русик, которого он успел полюбить и хотел безмерно, умножало остроту ощущений в
десятки раз. А юный рот, между тем, все увереннее и сильнее вбирал в себя Сережкину
палицу и щекотал залупу языком.
- Все. Все, родной, - торопливо заговорил Серега, чувствуя приближение финала и
отстраняя Руськину голову, - Хватит, я уже готов...
- Я хочу попробовать твою молофью, так же как ты, - упрямо ответил Руська и опять
схватил выпавший член ртом.
Дальше Сергей уже сдерживаться не мог. Он судорожно вцепился руками в постель, засучил ногами, откинул назад голову и громко застонал. Его живот начал ритмично
напрягаться, а Сережкина пушка стала обстреливать Руськин рот беловатыми ароматными
каплями...
- ...Да, солоноватая... - проговорил Русик, вымазав себе всю рожицу этим йогуртом, - а
пахнет, все-таки, мокрой штукатуркой...
- И как тебе этот запах?