По правде говоря, он вообще им ничего не обещал. Его любовницы прекрасно знали, что он может предложить им — наслаждение, — а чего не может — ничего больше. Никакой эмоциональной привязанности, никакой романтики, никакой любви.
Никакого замужества!
Война, тяжелая болезнь или собственные непростительные ошибки всегда становятся неожиданностью. Вот так же неожиданно для самого себя Чейз за каких-то три года превратился из четвертого претендента в очереди на дядюшкин титул в его предполагаемого наследника. Такое развитие событий мало кто мог предвидеть, и никто, включая его самого, не хотел этого. Но как только тончайшая связь дядюшки с жизнью прервется, Чейз станет герцогом Бельвуа, получив бремя полной ответственности за земли, капитал и арендаторов.
Вот только он не собирался брать на себя одну-единственную, традиционную обязанность герцога.
Чейз не станет заводить наследника!
Титул Бельвуа по праву должен был принадлежать его кузену Энтони, и поэтому Чейз отказывался узурпировать права наследования. На семейном древе его ветвь была самой слабой, засыхающей, и Чейз собирался ее пресечь. Это последнее, что было в его силах сделать в качестве примирения с дядюшкиной семьей.
А если в будущем ему не грозит связать себя узами брака и завести детей, разве в настоящем он не заслуживает толики удовольствий, получаемых украдкой? Краткая близость там и сям. Пара слов, сказанных шепотом на ушко. Жаркое прикосновение кожи к обнаженной коже. Запах, вкус и податливость женщины, когда она капитулирует перед ним ради наслаждения.
Несколько подаренных ему благословенных часов, когда забываешь обо всем остальном.
— Какую из них лучше повесить над стойкой бара? — Чейз поднял две картины. — Танцовщицу с веерами или купающуюся нимфу? У нимфы роскошные ягодицы, а у танцовщицы… такой призывный взгляд.
Барроу проигнорировал вопрос.
— Послушай, если ты так и не нашел или не сумел удержать гувернантку, кто станет заботиться о девочках?
— Одна из служанок. Хэтти, наверное.
Стоило ему это произнести, как сверху донеслись визг и вопли, а потом раздался топот вниз по лестнице.
В дверях показалась Хэтти — волосы растрепались, фартук висит клочьями.
— Мистер Рейно! Мне очень жаль, но ноги моей в вашем доме больше не будет.
Он остановил ее.
— Довольно, Хэтти, ни слова больше. Полный расчет и письмо с рекомендациями получите утром.
Пробормотав слова благодарности, служанка исчезла.
Услышав, как парадная дверь с шумом захлопнулась, Чейз упал в кресло и закрыл лицо руками. Планы на вечер рухнули.
— Ну вот опять, — заметил Барроу. — Все тот же тоскливый вздох.
Вдруг в прихожей звякнул колокольчик.
— Я сам открою. — Чейз поднялся. — Не уверен, что в доме еще остались слуги, которые сделают это.
Он распахнул дверь — на пороге стояла мисс Александра Маунтбаттен, промокшая до нитки, с темных волос капала вода.
Он старался не опускать глаз, но все же потупился. Может потому, что его заботило ее здоровье? Конечно, если под здоровьем подразумевать грудь.
Ему даже удалось рассмотреть соски. Хотя что в этом удивительного? Он провел достаточно много свободного времени, размышляя о сосках. Эта часть женского тела была, пожалуй, самой волнующей.
Под корсажем мисс Маунтбаттен соски выглядели твердыми, как жемчужины. А цветом, вероятно, красные, как рубины. Может, розовые, как топаз или бледный аметист?.. Нет. Учитывая, что у нее черные волосы, соски скорее всего темные, как полированный янтарь.
Услышав дробь, которую выбивали ее зубы, Чейз снова поднял на девушку глаза. Господи, он действительно омерзителен, как она отозвалась о нем утром, и даже хуже того — ни внимания, ни сочувствия.
Мисс Маунтбаттен прикусила нижнюю посиневшую от холода губу.
— Место еще не занято?
Чейз не стал медлить.
— Сколько вы хотите?
— Десять фунтов в неделю. И сто фунтов единовременно, как только ваши воспитанницы уедут в школу.
— Пять фунтов в неделю, — возразил он. — И двести, как только я отошлю их в школу.
— Еще одно. — Из-под влажных ресниц Александра посмотрела на хозяина дома, их взгляды встретились. — Я хочу пользоваться вашим телескопом. Тем, что стоит в вашей…
Скрестив руки на груди, Чейз прислонился спиной к двери.
— Пещере похоти?
— Да.
А он-то подумал, что предложил ей астрономическую сумму. Хотя эта штука ему без надобности.
— Согласен.
Она шмыгнула носом.
— Я приду завтра утром.
Чейз схватил ее за руку, когда она повернулась, чтобы уйти.