— Но если небесное тело в дымке не комета, тогда что это?
— В большинстве случаев это туманность или скопление звезд.
— Боюсь, вам придется более подробно объяснить мне, в чем тут разница, если хотите, чтобы я понял предмет нашего разговора. Иначе вы будете продолжать говорить, а я в это время начну разглядывать мочку вашего уха.
Алекс вспыхнула.
— Можете себя не утруждать.
— В этом нет ничего трудного. — Скрестив руки на груди, Чейз привалился спиной к наличнику. — Я большой знаток мочек ушей, а ваши, надо сказать, исключительно хороши.
— Я имела в виду, что не нужно притворяться, будто вам интересны сведения из астрономии, мистер Рейно. Уверена: ваш сегодняшний вечер занят целиком, поэтому не хочу задерживать вас.
— Я не притворяюсь. Мы ведем потрясающую беседу. Даже несмотря на то что бо#льшая часть сказанного вами до меня просто не доходит.
Это была не вся правда. Александра Маунтбаттен восхищала его, поэтому он очень внимательно относился к тому, что имело хоть какое-то отношение к ней. Он отнюдь не собирался устремлять свои взоры в звездное небо, ему больше всего хотелось наблюдать, как она смотрит в телескоп. И тут ее фигура и мочка уха выходили на первое место.
Стоя к ней так близко, Чейз ощущал легкий аромат апельсиновой воды, который витал вокруг нее. Недостаточно сильный, чтобы определить его как аромат духов, но вполне ощутимый для того, чтобы представить, как она бережливо добавляет в ванну всего несколько капель ароматной воды. В этом тщательно выверенном ею количестве капель была уступка женскому желанию ощутить себя в условиях роскоши и одновременно проявить экономию, которая позволяла растянуть содержимое маленького флакона на как можно более долгий срок.
Крохотный крестик из коралловых бусин висел на узкой атласной ленточке. Длины ленты было достаточно только для того, чтобы подвеска покоилась у основания шеи. Что ж, опять тот же самый баланс между стремлением украсить себя и практичностью. Самого лучшего качества лента, которую она, судя по всему, смогла себе позволить, была куплена в самом малом количестве.
Черт, как было бы приятно нарушить этот баланс! Если бы девушка не работала у него, он забросал бы ее подарками и предметами роскоши. Снял бы все эти треволнения, которые возникают между ней и небесными объектами.
— Пожалуйста, продолжайте, — сказал он. — Я весь внимание.
— Туманность — это облако звездной пыли, которое перемещается в космическом пространстве. Звездные скопления — по названию понятно, что это такое. Иногда звезды в небе оказываются так близко друг к другу, что их ошибочно принимают за одну звезду. Мой любимый туманный объект, однако, не туманность и не кластер. У Мессье он значится под номером сорок. Это двойная звезда. Возможно, что это даже бинарная звезда.
— Правда? — Чейз опять принялся созерцать мочку ее уха.
Наклонившись к телескопу, девушка припала к окуляру.
— Бинарная звезда возникает, когда одна звезда силой гравитации притягивается к другой. Сближение будет происходить до того момента, пока силы притяжения двух звезд не уравновесятся. И тогда они окажутся привязанными друг к другу навсегда, обреченные вращаться в паре, как… танцоры в вальсе. Мне так кажется. — Она сделала пометку в своем блокноте. — Самое волнующее то, что центр притяжения бинарной звезды находится между звездами, образующими пару.
Какое-то время Чейз молчал.
— Будь я проклят! — наконец заявил он. — Вы были абсолютно правы, когда отругали меня за то, что этот прибор стоит без дела.
— Очень приятно, что вы поняли его ценность.
— Абсолютно! Подумать только, я мог бы уже давным-давно пользоваться им, чтобы соблазнять женщин. — Увидев, что Александра осуждающе смотрит на него, Чейз попытался оправдаться. — Ну ладно. Эти вальсирующие звезды… Звучит чертовски романтично!
— Не замечала, что вы склонны к романтике.
Их глаза встретились, и им обоим стала понятна одна очевидная вещь.
Александра была ближайшей к нему особой женского пола.
Чейз не собирался — ни в коем случае! — домогаться гувернантки, работающей в его доме. Да, он повеса, большой любитель женщин, но для джентльмена гоняться за кем-то из домашней обслуги не просто проявление распущенности. Это вызывает отвращение.
— Девочки… — пробормотал Чейз, преодолевая возникшее напряжение. — Как прошел ваш первый день?
— Многообещающе.
— Я и не сомневался.
— Вы могли бы рассказать мне об их интересах, о том, как их учили — обо всем вообще?
— Их практически ничему не учили, но все равно им удалось вырасти умными. Сфера их интересов: шалости, болезни, мелкое воровство, преступные заговоры против прислуги…