Она встала, взяла в руки свою сумку.
— Можете меня не провожать.
— О нет! — Он тоже поднялся. — Мисс Маунтбаттен, это было прекрасно.
— Что именно?
— Просто роскошно! Я с большим удовольствием воспользуюсь вашими услугами.
Возможно, она все поняла не так. Возможно, он не был Повесой из Книжной Лавки, а был Чокнутым из Книжной Лавки.
Затем молодой человек подошел и сделал нечто абсолютно непостижимое: посмотрел ей в глаза, слегка улыбнулся, сумев при этом продемонстрировать очаровательные ямочки на щеках, и произнес слова, которые она, как дура, так мечтала от него услышать.
— В вас, — сказал он, — есть все, что я искал так долго. Я никуда вас не отпущу.
О…
— Пойдемте со мной. Мои подопечные будут счастливы познакомиться со своей новой гувернанткой.
Глава 2
Гувернанткой?
Александра потеряла дар речи.
— Пойдемте, я провожу вас наверх.
Со свойственной мужчинам решительностью мистер Рейно забрал у нее сумку. Когда он освобождал Алекс от этой тяжести, его рука слегка коснулась ее руки. Мимолетный контакт окончательно выбил Алекс из колеи. Он повернулся и направился в дальний конец комнаты.
— Сюда, пожалуйста.
Алекс потерла внезапно озябшие руки и последовала за ним. Разве она могла поступить по-другому? Он уносил с собой ее сумку, а в ней хронометр, тетрадь со списком клиентов и перечнем назначенных встреч — то есть все ее средства к существованию.
— Мистер Рейно, я…
— Моих воспитанниц зовут Розамунда и Дейзи. Десяти и семи лет соответственно. Они сестры.
— Мистер Рейно, пожалуйста! Не могли бы мы…
Он провел ее через кухню. Преодолев несколько ступенек короткой лестницы, они оказались в коридоре первого этажа, стены которого были затянуты полосатым шелком изумрудного цвета. Под ногами мягко пружинил ковер, и у нее сложилось впечатление, что они шагают по облакам. По работе ей приходилось часто бывать в богатых лондонских особняках, но она не переставала удивляться роскоши.
Затем они двинулись вверх по главной лестнице, причем мистер Рейно шагал через две ступеньки сразу.
— Девочки носят фамилию Ферфакс, но скорее всего она досталась им при удочерении. Они внебрачные дети. Какие-то дальние родственники признали их и передоверили опекунство над ними тому, кто унаследует титул и имущество.
Пока они пролет за пролетом преодолевали лестницу, Александре, которая едва поспевала за хозяином дома, не удалось сменить тему разговора.
— На Михайлов день я отправлю их в школу-пансион. — И он устало добавил: — При условии, что удастся подмазать кого-нибудь в приличной школе, чтобы их приняли.
Наконец они добрались до верхнего этажа. Алекс схватила его за рукав.
— Мистер Рейно, пожалуйста. Это недоразумение. Чудовищное недоразумение!
— Вот уж нет. Мы прекрасно поняли друг друга. Я не вполне джентльмен, как вы сказали, но совсем не глуп. Умение отчитывать, которое вы продемонстрировали внизу, просто чудесно. Девочкам требуется строгость, твердая рука. Дисциплина! Я последняя живая душа на Земле, которая сможет научить их прилично себя вести. А вы, мисс Маунтбаттен, созданы для такой работы. — Он указал на дверь комнаты в самом начале коридора. — У вас будет здесь собственная спальня, разумеется, а детская — вон там.
— Подождите…
— Мы пришли. — Чейз распахнул дверь в детскую.
Разум Александры отказался понимать увиденное. Две девочки с льняными волосами стояли по разные стороны кровати. Роскошной кровати! Кружевной балдахин лавандового цвета над ней поддерживали позолоченные столбы, занавеси в тон были подвязаны розовыми шнурами. О такой кровати могла бы мечтать любая девочка. А вот вид постели… Белоснежные простыни были покрыты багровыми полосами и пятнами.
— Вы опоздали. — Младшая из двух юных особ обернулась к ним. Выражение ее лица было траурно-торжественным. — Она умерла.
— Да чтоб вас, — тяжко вздохнул мистер Рейно. — Опять?
Чейз не поверил своим глазам.
Два раза за одно утро! Это невыносимо.
Он бросил сумку мисс Маунтбаттен на пол и шагнул к кровати, затем провел пальцем вдоль багровой полосы — желе из красной смородины.
— Это был кровавый понос, — сообщила старшая.
Кто бы сомневался! Чейз стиснул зубы.
— Начиная с этой минуты, вы больше не получите никакого желе. Никакого, вы меня слышали? Никакого джема и варенья.
— Никакого желе? — скорбно переспросила младшая, Дейзи. — Но почему?
— Потому что я не собираюсь читать панегирик следующей жертве ваших проказ, покрытой болячками из мармелада. Вот почему. Да, и никаких спелых персиков тоже! На прошлой неделе из-за приступа дизентерии у Миллисент был безнадежно испорчен ковер в гостиной.