Это вам доставило удовольствие?! Слышать вопли жертвы?! Причинять боль?!
Извращенец! Гнусный извращенец! Маньяк! Что вы молчите?! Чудовище! Палач!
Кровопийца!
Принц молчал.
Только на щеках его расцвели пунцовые пятна, как от злости, да на губах заиграла мерзкая улыбочка.
— Помнится, на поле боя вам не требовался переводчик, когда вы посылали лиданийцев в бой! — не унималась королева.
«А свои мыслительные способности вы, вашество, от мамки унаследовали?
Смотри, какая умная! Вообще-то, она очень права. воевать бок о бок с людьми, и не знать их языка? Что-то тут не вяжется. Снова врете, вашество? Еще и лгун! Да вы весь сотканы из пороков! Хитрый, жестокий, расчетливый говнюк! Не принц, а интриган и негодяй! ».
— Я с ними шел в бой, а не разговаривал о высоких материях, — едко ответил принц — И
уж точно не ухаживал ни за одним из них, пытаясь сделать предложение.
Королева злобно оскалилась.
Она подошла вплотную к принцу, заглянула в его глаза так пристально и страшно, что даже Эвите, летающей в отдалении от королевы, стало жутко.
— Ваше высочество, — процедила старуха злобно, — не забывайте, кому вы служите!
Если я хотя бы заподозрю вас... Если вы посмеете что-то задумать, вам пощады не будем
Танцуйте ваши танцы, учите языки, декламируйте стишки, или что вы там хотите декламировать, но никогда, слышите, никота не смейте смотреть на эту девчонку как на...
человека.
— Как на женщину, вы хотели сказать, — угодливо подсказал принц.
— Как на женщину, как на мужчину, как на осла, как на собаку, как на живое существо! —
выпалила королева яростно.
— Однако, какая у вас богатая сексуальная фантазия! — расхохотался принц.
— Смейтесь, смейтесь, — прошипела королева недобро. — Это даже хорошо, что вы смеетесь и не понимаете всей серьезности моих угроз. Герцог угрожал вас изуродовать —
так вот я так и поступлю, если узнаю, что вы посмели коснуться этой девицы.
«АЙ, ай, вашество! А во дворце нет, случаем, шпионов? — язвительно произнесла Эвита.
— Если есть, то вам не поздоровится за ваши последние... ратные подвиги!
Мамка вам обломает ваше... разящее копье! И поделом вам будет»
«Но и вам тоже не поздоровится, — невинно отозвался принц мысленно, тараща наглые глаза на мать. — Вам тоже. Вам — в первую очередь. Вы не блещете умственными способностями, например. Как вы думаете, почему вы слышите меня, герцогиня, если я опечатал и уничтожил ваш дар, м-м-м?»
Эвита смолкла, подавившись своими злыми речами. Мысли лихорадочно метались в ее голове.
Она четко вспомнила принца, то, как он напал на нее.
Догнал в темном коридоре, где почти погасли факелы.
Свалил на пол.
Эвита отбивалась, брыкалась, плакала и кричала, но совладать с сильным мужчиной не могла. Он бросил ее на живот, заломил руки за спину, неуважительно приложил коленом, связывая.
А потом бесцеремонно задрал юбку, обшарил спешно тело. И Эвита в ужасе подумала —
вот оно, самое страшное. Бесчестье, позор. Насилие.
Она забрыкалась, заколотила ногами, заплакала.
— Черт — хрипло ругнулся принц, — даже жаль портить такую красоту!
— Ничего, — раздался из-за его спины подлый, мерзкий голос. — Это скоро заживет, ваше высочество. И это будет просто девка, каких много. Вы с ней даже сможете поразвлечься как следует.
— Ради всего святого, нет! — завопила Эвита, извиваясь и заливаясь слезами.
— Дай-ка сюда факел, Жак, — велел принц. — Я хочу смотреть. Чтобы все прошло так, как надо.
— У меня не бывает осечек, — обиженно произнес тот, кого принц называл Жаком.
В полумраке его черный силуэт был почти неразличим, сливался с темнотой.
Но приказ принца исполнил; снял факел со стены и поднес ближе к извивающейся жертве.
Принц деловито ощупал ноги верещащей Эвите, рывком повернул ее на бок, оголил бедро.
— Тут — решительно произнес он. — Бей тут.
— Держите крепче, ваше высочество, — мерзко произнес Жак, посмеиваясь. — Она будет орать очень громко. И вырываться, хе-хе.
Дальше Эвита, почти впавшая в ступор от страха, не совсем поняла, что происходит.
Принц, склоняющийся над ней, вдруг одним сильным движением распрямился, как пущенная пружина, как тетива, как острая стрела, всем своим весом, всем телом ударил в грудь жуткого Жака.
Удар был такой силы, что Жака отбросило и разбило о стену.
Но этого было мало; в груди его, по самую рукоять, торчал кинжал.
Жак умер мгновенно, даже не успев понять, что происходит.
А принц, выхватив из его падающей руки факел, в его огне накалил какую-то маленькую вещицу и безжалостно прижал ее к бедру девушки.
В ушах Эвитвы все еще звенел собственный крик, и поверх него, отпечатываясь в сознании четко, как и клеймо на ее коже, звучали слова принца:
«Это всего лишь ожог, не более. Никто вам ничего не опечатывал. Я всего лишь подарил вам немного забвения. Я спас вас».
Глава 5. Монаршие капризы
Эвита не слышала, как ушла королева. Вот в таком потрясении была девушка!
Кажется, королева, словно большая крыса, помчалась смотреть, что там за наряды готовит для Эвиты портной, и принц выкрикнул ей вслед «не вздумайте и их присвоить».
Принц как-то незаметно вернул ей прежний облик и Эвита, растрепанная и потерянная, встала перед ним.
— Как же вы могли…
— Мог что? Спасти тебя? — насмешливо произнес принц. — Храбро и дерзко. Кстати, могла бы и поблагодарить меня за это.
— Да я чуть не умерла от ужаса! Вы клеймили меня! — яростно выкрикнула девушка. —
Словно лошадь или овцу!
— А ты предпочла бы, чтобы над тобой поколдовал Жак! — холодно поинтересовался принц — Достаточно капризов! Ты слишком изнеженна и глупа!
— Это было больно! — выдохнула Эвита, глядя в его темные яростные глаза. —Больно и страшно! Невыносимо!
— Ну вынесла же, — неприязненно ответил принц. — Уж извините, королева слюней, но у меня не было времени с вами возиться и уговаривать.
Он, паясничая, поклонился, и Эвита вспыхнула до корней волос от обиды.
— Я действовал так, как было возможно в этой ситуации, — язвительно продолжил принц. — Драться с Жаком тоже не входило в мои планы. Схватка могла затянуться, кто-то мог застать нас на месте поединка и выдать мою тайну. Поэтому я положился на внезапность. Один милосердный удар от того, кого он считал своим союзником — и чернокнижник уже на небесах.
— Как же вы объяснили королеве его гибель? — насмешливо произнесла Эвита. —как она с вас шкуру не спустила?
Принц неодобрительно посмотрел на девушку.
— Он был некромантом, — напомнил он. — У меня был приказ пустить его в расход сразу, как только он исполни свои обязанности. Сразу, как он клеймит вас. Ее величество королева терпеть не может магов.
— И сестренк... тоже?
— Она была милосердно усыплена и не помнит ничего, — огрызнулся принц. —
Поработать с ней у меня было больше времени. К тому же, ребенок слишком впечатлителен. Она могла не пережить клеймение. Я проявил чудеса такта, чем вы недовольны?!
— Предатель — выдохнула Эвита, сжав кулаки. — О, какой же вы подлый предатель!
Будучи сам магом, вы истребили всех остальных. Моего отца! За что?!
Принц расхохотался.
— Да вы точно блаженная, как и принцесса Лидании, — отсмеявшись, произнес он.
— Поразительная наивность. Если не я, то меня. Так понятно? Это не просто блажь королевы. Хотя и блажь тоже. Можно было бы попытаться договориться, но... в этом вопросе я с ней согласен. Если бы мы прибегли к переговорам, нас сочли бы слабыми и уничтожили. Нанести первый удар самыми первыми — всегда верная тактика