— К ритуалу! — вскрикнула Эвита и снова залилась слезами. Ее трясло от ужаса.
— Прекратите истерику! — сердито ругнулся принц. — Черт вас дери! Вы пугаете ребенка!
Ничего страшного с вами не произойдет! Мои предки... мым-м... подобным образом консумировали браки. Королевские браки! С любимыми королевами! Так что считайте, это великая честь.
— Честь в насилии?!
— Кое-кто был бы не против, чтобы особа королевской крови изнасиловала ее как следует — желчно ответил принц. — И не раз! Так что мне не понятны ваши капризы!
Собирайтесь и достаточно слез!
Эвита сжала зубы, подавляя рыдания. Отерла ладонью слезы.
— что ж, — произнесла она. — Я готова. Только.
— Что?
— У меня будет к вам одна просьба, — голос Эвиты окреп, в нем зазвенела безжалостная сталь.
— Какая же? — вежливо поинтересовался принц, всем своим видом выказывая заинтересованность.
— Сделайте мне подарок за мои услуги.
— 0, вот это разговор! Все королевские фаворитки просят себе подарки и милости. Мне нравится, что вы не отступаете от этих традиций. Так чем вас порадовать? Что вы хотите?
Драгоценные камни? Провинции? Замки?
— Голову моего отца, — жестоко выдохнула Эвита. — За наши с Виолой жизни, думаю, равноценный обмен. Он назначил нас виноватыми в его бесчестье. Хочу, то он понял, что это не так.
Принц не ответил; только глаза его страшно блеснули.
— Вот это разговор, — произнес он, наконец. В его словах сквозило плохо скрытое изумление. — Вот это слова, достойные матери королевского бастарда. Вы нравитесь мне все больше! В вас есть порода, есть достоинство. Хорошо; я оставлю вам такое удовольствие. Вам как, преподнести ее на блюде, или еще на живом теле?.
— Вы несказанно любезны, ваше высочество, — сухо ответила Эвита. — Как получится.
— Хорошо. Я привезу его живым, — ответил принц. — Сможете сами сказать ему. Как он неправ. Но вернемся к нашим делам. Извольте переодеться.
— Что?! Снова? Зачем?!
— как вы собираетесь пройти на место консум... то есть, — исправился он, — на место ритуала? Думаете, перед вами дорожку раскатают и сопроводят?
— Ваша мать тоже удостаивалась этого действа? — почему-то спросила Эвита, и принц усмехнулся.
— Насколько я знаю, нет. — ответил он. — Наверное, потому и бесится. Король не любил ее. Это тоже был политический брак.
— Но вы родились с даром.
— От меня этого никто не ожидал. Это вышло случайно, и я далеко не первый ее ребенок.
Были еще сестры, чахлые и болезненные. Все без дара. Все умерли во младенчестве. Но нам же не нужны больные младенцы и многочисленные бесполезные попытки? Или...
нужны?
Глаза его смеялись, и Эвита густо покраснела, припоминая последнюю «попытку» принца.
— В другой ситуации, — внезапно с чувством произнес он, шагнув к девушке, —если 6 мы познакомились при других обстоятельствах, у нас... могло бы быть все по-другому. В вас много достоинства и огня, дорогая. Вы могли бы стать достойной... королевой. Вероятно.
ЕГО темные глаза смотрели на Эвиту с нежностью и жалостью.
— мне действительно жаль, — произнес он.
— А мне нет! — яростно выдохнула Эвита, стискивая кулаки. — хорошо, что я узнала вас с этой стороны! И не обольщаюсь на ваш счет. И надежд не питаю! Меньше будет разочарований!
Принц рассмеялся; ее яростное сопротивление его смешило.
— Посмотрим, что вы запоете после ритуала, — произнес он. — Извольте поискать в сундуках красное платье, красный плащ с капюшоном. Я велел его доставить вам вместе с другими вещами.
— Красное?! Хотите, чтобы я распаляла вашу похоть?! Танцевала перед вами?! —взвилась
Эвита.
— 0, какая бурная фантазия! Мне даже нравится ход ваших мыслей, — рассмеялся принц,
— Но нет Оно нужно не столько для разжигания во мне желания, сколько для вашей безопасности. Вы же хотите оставаться незамеченной?
— В красном платье?!
— А что вы так удивляетесь? Королева и ее верные прислужники, те, кто ненавидит магию, кто предан королеве всем сердцем, не различают красного цвета. Для них ваш вызывающий наряд будет просто слепым пятном. Они вас не увидят.
— Что?! Какая странная... мутация
— Они нарочно вытравили в себе любой росток магического. Саму возможность когда-либо магически расцвести. Неприятно и болезненно, но не смертельно. Но им никто не сказал, что такие операции всегда имеют побочные эффекты, — беспечно ответил принц.
— В ларцах с драгоценностями найдите серебряный фонарик с рубиновыми стеклами.
Зажжете его, и увидите дорогу Павших Листьев. Она вас приведет в башню. И никто вас не остановит.
— Что? — изумилась Эвита. — Вот так запросто можно выйти из дворца?!
Принц усмехнулся.
— Разумеется, нет, — снисходительно ответил он. — Кроме слуг королевы есть еще и мои слуги... и если вы свернете с пути, вас схватят. Я не хочу угрожать вам; не хочу шантажировать оставшейся в моих руках сестрой, — он указал на маленькую спящую герцогиню. — Поэтому просто возьму с вас слово, что вы туда придете. И, надеюсь ваша честь принудит вас исполнить данное слово вернее, чем угрозы.
Он ступил ближе к Эвите, приподнял ее лицо за подбородок к себе.
— Придете, — повторил он, пожирая девушку горящим взглядом, — и мы займемся тем, что задумали.
Его руки рванули платье на ее груди, легко добираясь до голого тела. Пальцы жадно сжали соски, поглаживая их до острого покалывания.
— Чтоб вам было приятнее перенести все это, — хрипло произнес он, жадно вдыхая аромат ее теплой кожи, — можете вообразить себя королевой древности, идущей на брачное ложе со своим супругом. Первую брачную ночь. О чем там еще мечтают девушки?
— я не мечтаю об этом, — прошептала Эвита, испуганная.
Под его руками она просто таяла.
Тело ее наполнялось истомой, желание жаром стекало в живот и там пульсировало мягким спазмами, наполняя девушку негой.
— Не мечтаете, так потом замечтаете, — хрипло шепнул принц и поцеловал Эвиту с ноткой страсти.
ЕГО воображение уже рисовало ему обнаженное тело девушки, горячую возню в постели, вкус ее кожи на своем языке.
ЕГО руки мяли ее тело, исследую изгибы и округлости сквозь тонкую ткань.
Принц целовал неумело, грубовато и жадно. И эти грубые поцелуи, сбивчивое желание, дрожь в руках как нельзя лучше выдавали его желание.
Похоже, в своем стремлении выиграть он слегка увлекся той, с которой судьба его свела случайно.
— Ну же, — шепнул он разгоревшимися от поцелуев губами, — не будь такой холодной!
Разве я противен тебе?
— Еще как, — выдохнула Эвита, хотя сердце ее, на котором лежала горячая ладонь принца, колотилось, как безумное.
— А так?
ЕГО рука бесстыдно скользнула по ее животу, сжалась на треугольничке между ноги погладила — вкрадчиво, слишком сладко, слишком неспешно ласково, чтобы можно было повторить свое яростное «противен».
Эвита шумно ахнула, задохнувшись от горячей волны крови, ударившей в голову и опьянившей ее.
— Что вы вытворяете такое, — пискнула Эвита, попытавшись сжать бедра. Но „ладонь принца уже пролезла меж ее ног и наглаживала, жадно и жарко, ноющее желанием местечко.
— как что? Готовлю вас, — ответил он, прильнув к ее телу.
Эвита зажмурилась, упрямо сцепив зубы, чтоб не выдать себя ни звуком, ни стоном.
Губы принца все настойчивее целовали ее лицо, рука все чувствительнее касалась ее влажного лона, и Эвита не вынесла.
Всего лишь раскрыла губы, чтобы глотнуть воздуха и выдохнуть терзающий ее стон.
Но принц тотчас воспользовался этим
ЕГО язык скользнул в ее рот, мягко и влажно провел по ее дрожащим губам.
— Хватит хватит! — хотела выкрикнуть она, но слова не вышли из ее груди.
Она изо всех сил вцепилась в его руку, ласкающую ее живот но не смогла оттолкнуть. Не хватило сил.