Его руки жадно стискивали ее грудь, крутили соски, которые горели огнем от возбуждения. И каждое прикосновение к ним обжигало девушку неземным наслаждением, острым и нестерпимым.
Она забылась настолько, что сама развела ноги, когда принц вкрадчиво положил на ее вздрагивающий живот ладонь и погладил его нежную округлость.
Пальцы принца скользнули ниже, по припухшим розовым мягким складкам, лаская, и остановились на возбужденном клиторе.
Эвита вскрикнула, отпрянула от целующего ее мужчины и глянула вниз, меж своих ног. Ее обожгло острыми ощущениями, она хотела было интуитивно свести колени, но что-то не позволило ей этого сделать.
И она с криком откинулась назад, на спинку сидения, полностью отдаваясь во власть рвущих ее сознание удовольствия и мучения, круто замешанных вместе.
Она поняла, что эту чашу ей придётся испить до дна, и смирилась с этим, принимая эту прекрасную пытку не без наслаждения.
Принц гладил и гладил ее мокрое тело, прижимая пальцами упругий бугорок.
Он целовал девушку все настойчивее, касаясь губами ее дрожащего лица, ее влажной шеи, накусывая ее соски, упивался ее криками и своей властью над ее телом.
Под его рукой она дрожала, перетерпливая ласку через силу, или принималась биться, выкрикивая свою муку.
Огромный член двигался и двигался в ее теле, как мощный поршень. Невероятной силы ощущения разрывали тело девушки.
Она то дрожала, как в лихорадке, вся напряженная, сжавшаяся в комочек, балансируя на смой последней, самой тонкой и острой грани, то разражалась беспомощными криками, сама насаживаясь на мучающий и причиняющий ей невыносимое блаженство предмет.
Опоясывающее член кольцо шипов то выскальзывало из ее тела, то снова погружалось в нее, и тогда у Эвиты круги шли перед глазами. Она закусывала губы, рычала, словно раненный зверь, краснея.
И каждый раз, когда ослепительное наслаждение подкатывало, покалывая нервы, принц останавливался, убирал руку, ласкающую ее тело.
И Эвита опадала без сил, едва не рыдая от досады.
Все ее измученное уставшее, пресыщенное лаской существо хотело лишь одного — чтоб эта невероятно жестокая и прекрасная пытка кончилась, принеся блаженство и удовлетворение. Но оно все не наступало.
Принц словно нарочно ее дразнил.
Его пальцы ласкали ее мягкий нежный живот, губы пили ее дыхание.
Эвита, почти сошедшая с ума, опьяненная страстью, безумством, что происходило с ее телом, крепко вцепилась в его плечи прижалась обнаженной грудью к его труди, потираясь острыми вставшими сосками об ткань его одежды.
— Пожалуйста! — хрипло выдохнула она, ласкаясь, как безумная. — Пожалуйста я хочу тебя!
Принц словно этого и ждал.
ЕГО руки подхватили ее, сдернули со стула в один взмах.
Эвита ахнула, ощутив, как он уронил ее в постель и нетерпеливо задрал алый шелк, обнажая ее ноги и живот.
С силой развел ее колени и прижался губами к ее пылающему, истерзанному, мокрому лону, провел по нему языком так жадно, ненасытно, что Эвита дугой выгнулась ему навстречу, выкрикнув свое удовольствие.
Она запустила пальцы в его волосы, и блаженствовала, вздрагивая от каждого касания его языка меж своих ног. от каждого поцелуя, покорно разводя колени.
Волосы ее рассыпались по постели, нега и слабость наполнили утомленное тело. Когда принц освободился от одежды и улегся, обнаженный, рядом с Эвитой, она уже не могла сопротивляться его рукам и его телу.
ЕГО крепкие ладони обхватили ее бедра. Напряженный член одним движением проник в ее лоно, наполнив ее затихшим было наслаждением.
И Эвита снова вскинулась, выгнувшись, словно тугой лук, когда он взял ее, нетерпеливо и жестко.
Устроившись меж ее ног очерчивая большими пальцами розовый треугольник меж ее раскрытых бедер, он жестко толкнулся в ее раскалённое от желания тело.
Дыхание его было хриплым и сбивчивым; он сам был возбужден не меньше девушки.
ЕГО взгляд пожирал ее, словно принц никак не мог насытиться прекрасной картиной, открывающейся ему — разомлевшей прекрасной жаждущей женщиной, отдающейся ему со страстью и желанием.
— Еще — выдохнула она, извиваясь на его члене, двигая бедрами так соблазнительно, что кровь вскипала в жилах принца, и страсть гасила последние искры холодного разума. —
Еще…
ЕГО Жесткие пальцы ухватили ее мягкие бедра, впились в ее нежную кожу.
Закусив губы, он яростно и жестко толкнулся в ее мягкое, податливое, соблазнительное тело, еще и еще, лаская ее ничуть не хуже, чем волшебный член.
Девушка вскрикивала, изнемогая, стискивая простыни.
Ее Груди от толчков колыхались, свет клал на них алые блики, делающие тело еще более соблазнительным.
Принц не вынес, склонился, жадно хватая соски губами, лаская острые вершинки языком.
И девушка воспользовалась этим; чуть привстав, она обхватила его лицо ладонями, притянула к себе, и они поцеловались — так, словно все происходящее тут было по огромной страсти и по любви.
«Как влюблённые король и королева древности», — промелькнуло в ее голове.
Наслаждение ослепило ее. Огненной рекой хлынуло в разум. Стирая остатки мыслей, чувств, оставляя после себя лишь блаженство.
Прижавшись к принцу всем телом, крепко обхватив его ногами, дыша с ним в поцелуе одним воздухом, Эвита вздрагивала, чувствуя, как часто и жадно пульсирует ее лоно, крепче обхватывая его член.
И удовлетворение ее было так глубоко и полно, что она не могла назвать ни слова, ни чувства, что описали б его.
Глава 8. Принцесса гувернатка
Провалившейся в сон Эвите чудилось, что принц обнимает и целует ее, дыша с ней одним воздухом, лаская ее уставшее тело. Она слышала, как трещат поленья в камине, сквозь ресницы видела золотой свет свечей, и чувствовала ласковые руки мужчины на своем теле.
И ей думалось, что все происходящее — это счастье.
— Просыпайтесь. Пора возвращаться.
Эти слова выдернули ее из волшебной, празднично-прекрасной полудремы, и она резко уселась на смятой постели.
Комната была тиха и темна. Камин прогорел, становилось достаточно холодно.
Вместе с золотым светом исчезло очарование прекрасной ночи.
Принц, молча одевающийся, затягивающий ремень на талии, был ужасно далеким, холодным и отчужденным, словно это не он, сгорая от страсти, ласкал и целовал ее тело.
Эвита сжалась в комочек, прикрываясь от его случайных взглядов.
ЕЙ стало ужасно стыдно, она ощутила себя использованной, помятой. Ее словно обманули в лучших ожиданиях.
«Но ведь он ничего не обещал, — твердила она себе, изо всех сил стараясь не расплакаться. — все так, как и должно было быть. Он сделал свое дело. Чего ты еще от него ожидала?!
Она поспешно поднялась, привела наспех в порядок алое помятое платье, натянула плащ и как можно ниже надвинула капюшон на лицо, чтобы принц не смог рассмотреть ее стыд и смятение.
— Завтра, — как ни в чем не бывало, продолжил принц, — приступишь к своим непосредственным обязанностям.
— И какие же у меня обязанности в вашем доме? — тихо спросила она.
— Будешь обучать меня языку, разумеется, — беспечно ответил принц. — Не переживай, я окажусь очень прилежным и сообразительным учеником.
— То есть, язык вы знаете, — подвела итог Эвита.
— Разумеется, — холодно ответил принц. — Может. я не так силен в танцах и в музицировании на всяких клавесинах и барабанах, но уж далеко не дурак. Мне недостает немного словарного запаса, чтоб изъясняться... изящнее. Но в целом, я хорошо понимаю речь лиданийцев. Но мне этого мало. Я хотел бы поприветствовать мою невесту как можно более изыскано и почтительно.
Эвита от обиды закусила губу.
Принц, получив свое, сделался невероятно циничным и жестоким.
«Рассказывать мне о том, как он хочет расстараться перед другой девушкой, после того, что между нами было, это очень бездушно! — с горечью подумала она. —Разумеется, я ему все равно никто, все так и будет, он женится на этой... кобыле. Но при мне мог бы об этом молчать»