Тело ее выгнулось дугой, стоны рвались из задыхающегося горла. магия длинными лентами обвивала ее тело, щекоча острые соски, бесстыдно протискиваясь настойчивыми пальцами меж ног.
Почти насильно магическая сила развела ноги девушки, и маша испустила еще один крик, полный муки и наслаждения, кода магия коснулась ее женского естества.
Так, как не мог коснуться ни один человек.
— Я же предупреждал!
— Что это такое?!
— Драконьи шипы, — через силу выдавил принц.
— Так вы меня изнасилованием пугали! — возмутилась Маша.
Но ее, задыхающуюся от колдовской страсти, тотчас повалило на кровать, и сладкая пытка продолжилась.
— Да помогите же мне! — выкрикнула Маша, извиваясь, трясясь, как в лихорадке, чувствуя, как ее живот наполняется сладкими сильными спазмами, и перед глазами все плывет от непрекращающегося блаженства.
ЕЙ казалось, что она говорит, но это было не так.
Она стонала и выкрикивала что-то бессвязное, томно извиваясь от желания перед остолбеневшим принцем.
Рубашка ее задралась, демонстрируя мужчине ее ноги, ее сжимающиеся дрожащие колени, розовый гладкий треугольник меж сжатыми бедрами.
Ее руки блуждали по ее телу, словно пытаясь поймать невидимую магию, причиняющую девушке эти прекрасные страдания — или лаская себя саму.
Одна рука скользнула меж ноги комнату огласил хриплый, полный животного удовлетворения, стон.
— Помогите же.
Утопая в потоке магических, нереальных ласк, девушка не могла достигнуть пика наслаждения.
Остро отточенным лезвием удовольствие скользило по ее нервам, терзая и раня, но развязки все не наступало, и девушка каталась, страдая и едва не плача.
Слушая ее стоны, принц едва не задохнулся от навалившегося на него желания.
Картина была слишком соблазнительной, слишком вожделенной, чтобы отказаться!
Но он пришел сюда не за тем.
В голове его шумело от возбуждения, в глазах потемнело.
Член налился кровью и встал крепко, до боли.
Больше всего Альберт хотел сейчас ухватить эту томно извивающуюся женщину за бедра и зверски оттрахать ее, до воплей, до криков. Вытрахать все силы и из нее, и из себя.
Тискать ее мягкие бедра, ощущая под ладонями частые сокращения ее мышц, когда на ступит оргазм.
Замучить ее, чтоб не могла и пошевелиться.
Натрахаться так, чтоб саднило у обоих, чтоб тело ломило от усталости, чтоб утром было не подняться с постели!
Но магии нельзя поддаваться! Она коварна и хитра!
А вдруг после этого не будет пути назад? Совсем?.
От желания сознание едва не вылетело из его головы.
— По... жа... луйста.
Этот беспомощный стон был выше его сил.
С яростным вскриком он шагнул вперед, намереваясь ухватить девушку за руку и сдернуть ее с постели.
Но отчего-то сам оказался на мягкой перине, верхом на извивающейся девушке, яростно и жадно целующим ее горячие губы.
— Скорее же!
Она взвыла, как чертовка, терзая его одежду, царапаясь от нетерпения.
Добралась до его тела в один миг и жадно прильнула горячей кожей к его коже в неистовом порыве.
Обхватила ногами, прижалась мокрым лоном, со стонами потираясь о его член и выпивая его жадные поцелуи.
Жестокая магия снова навалилась на нее тяжелой волной, и девушка закричала, забилась, сходя с ума от нереализованного желания.
— Да возьми же меня, черт тебя дери!
Альберт поцелуем заглушил этот вопль, наслаждаясь ее сумасшествием, ее отчаянной жаждой. Запустив руки в его волосы, девушка целовала и целовала его, и они жили в одном поцелуе, дыша одним дыханием на двоих.
Крепко ухватив ее за бедра, принц овладел ею жестко и сильно, и она снова выкрикнула
— ликуя, наслаждаясь его жадным, глубоким движением.
Принимая его в себя.
Наполняясь его страсть без остатка.
— Еще! — хрипло потребовала она, и он повторил жесткий, беспощадный, глубокий толчок. До вопля; до экстаза. До невероятного счастья от обладания.
— Еще!
— Еще!
Девушка от нетерпения рычала, как тигрица, терзая ноготками его кожу.
ЕЙ хотелось, чтоб он своей страстью растерзал ее, измучил. Она требовала еще и еще жестких толчков в свое тело, чувствуя, что сердце и сама жизнь бьются им в такт
— Моя! — рычал яростно принц, терзая девушку.
Он ухватил ее за волосы, впился взглядом в ее затуманенные глаза, и смотрел, как ее черты искажаются от непереносимого удовольствия.
— Твоя, — выдохнула девушка, подаваясь вперед. раскрываясь перед ним еще откровеннее, хотя, казалось, это было невозможно.
На его гладкой, блестящей от пота коже она увидела тонкую нитку — магический ошейник.
Руки ее сами скользнули по шее принца, зарылись в его длинных волосах. Девушка притянула его к себе, целуя, даря ему свою страсть и дыхание.
А затем ее пальцы уверенно и сильно впились в волшебную нить и что есть сил рванули ее.
Пальцам стало больно: нить была грубой, она крепко влилась в кожу, натянулась и на горле Альберта.
В его глазах на миг промелькнуло удивление и даже страх.
Но тут девушка потянула сильнее, изо всех сил, и нить с треском лопнула.
— Свободен, — выдохнула Маша, разжимая онемевшие пальцы.
И ее душа вместе с нечеловеческим наслаждением воспарила куда-то к небесам.
И стало темно.
Глава 15. Судьбоносная ночь
— Кто ты такая!
Сознание к Маше возвращалось очень медленно, словно она просыпалась после долгого сна.
«Такие вопросы, вашество, задавать неприлично, — подумала она язвительно, —
особенно после проведенной вместе ночи... стоп, что?»
— После такого не выживают, нет. А ты жива, — голос принца срывался и дрожал от целой бури эмоций. Маша не видела его, но, кажется. Он готов был рыдать. —Ты не
Эвита. Кто ты такая?! Как попала сюда?! И где... где моя Эвита?!
Голос его зазвучал робко. В нем проскользнула такая тоска, такое отчаяние, что у Маши сами собой слезы навернулись на глаза. губы задрожали.
«И это вместо спасибо» — с горечью подумала она, с трудом разлепив веки и приподнимаясь.
В комнате было темно
Золотые свечи погасли, в воздухе плыл сизый дым.
Принц, растрёпанный, полуодетый, сидел на краю кровати, как настороженный хищник, готовый в любой момент кинуться и растерзать.
— странные вопросы вы задаете, ваше высочество, — попробовала отшутиться Маша, но принц упрямо тряхнул головой.
— Не пытайся обмануть меня! — резко оборвал он ее слова. — Я знаю, что такое не под силу ни одному ныне живущему магу! Ты порвала ошейник! Ты должна была умереть тотчас, как он лопнул, а ты…
Маша слабо улыбнулась, хотя в глазах ее стояли слезы.
Слова любимого были нестерпимо горькими. Порванный ошейник черной выцветшей нитью валялся на полу. Он был больше не опасен, как вырванное у змеи жало. Принцу б радоваться освобождению, которого он так желал, но... все его мысли были обращены к
Эвите.
Казалось, он потерял намного больше, чем обрел.
— Когда, — хрипло проговорил он сквозь силу. В его темных глазах тоже сверкали слезы.
В голосе зрела угроза. — Когда ты сумела подменить ее?
Он пытался выглядеть спокойным. Он принял потерю, осознал ее, но рана была горяча и свежа. И Маша поняла, что Альберт готов в любой миг взорваться жуткой яростью и покрушить все вокруг в том числе — и ее жизнь.
— я не подменяла ее, — устало произнесла она, чуть отодвигаясь от принца и с запоздалым стыдом прикрывая исцелованное, истерзанное им тело покрывалом. —Это был ее выбор. Вы же сами оставили ей магический дар. Она и притянула меня, чтобы я...
принимала ваши ухаживания и ласки. Вы ей были противны.
— Ложь — взорвался Альберт, ударив кулаком по постели. Мысль о том, что любимая женщина настолько не переносила его, была ему ужасна. — В первую нашу встречу она почти не противилась, хотя и оказалась девственницей! Ты... ты украла у меня мою Эвиту!