Таковых долго не находилось. Советские граждане, с которыми вступал в контакты месье Жеделягин, реагировали на его провокационные беседы и рекламируемые им столь же провокационные брошюрки по-разному. Одни, уразумев, в чем дело, брезгливо отбрасывали энтээсовскую продукцию. Другие, не слишком сведущие в дипломатическом этикете, который, как считается, надлежит соблюдать при встречах с иностранцами, даже не дослушав Жеделягина, решительно и зачастую не в парламентских выражениях требовали больше к ним с подобными разговорами не приставать. Но Жеделягин не унимался. Он хорошо знал русскую поговорку насчет того, что, дескать, в семье не без урода, и надеялся, что рано или поздно таковой отыщется.
И урод нашелся. Некий В. В. Бурдюг, именовавший себя «историком», — озлобленный клеветник-пакостник, ненавидящий собственную страну и давно искавший возможности создать себе рекламу на Западе. С этой целью он начал под маркой «религиозных изданий» изготовлять и размножать антисоветского содержания материалы для переправки их на Запад за соответствующую мзду. Вот выдержка из протокола его допроса:
«Вопрос: Расскажите о встречах с французским корреспондентом по имени Владимир.
Ответ: Им является гражданин Франции Жеделягин Владимир... Всего в период с октября 1981 года по март 1982 года я встречался с Жеделягиным примерно 6—7 раз... Насколько я помню, начиная со второй нашей встречи, Жеделягин постоянно передавал мне небольшие свертки с литературой, опубликованной зарубежными издательствами типа «Посев»... В первых двух-трех свертках находились небольшие брошюрки издательства «Посев», 3—4 брошюры различных авторов того же издательства. В одном из свертков, который Жеделягин передал мне также в вестибюле бассейна «Чайка», находились антисоветские журналы «Грани» за 1981 год, «Посев» за 1982 год, «Вече» за 1981 год, два номера журнала «Часовой» за 1981 и 1982 год.
Вопрос: В процессе обыска в вашей квартире изъят машинописный документ на 64 листа, озаглавленный «Реформы и реформаторы», находящийся в пластиковой папке, а также переплетенный в ледериновую обложку документ, озаглавленный «Новоселов. Письма к друзьям». Поясните, какое отношение к этим документам имеет Жеделягин?
Ответ: По одному экземпляру именно этих документов я передал Жеделягину при двух-трех наших последних встречах в вестибюле бассейна «Чайка» с тем условием, чтобы он ознакомился с ними сам, ознакомил каких-нибудь зарубежных издателей... В подготовленном мною материале «Реформы и реформаторы» допущены резкие высказывания в отношении коммунистической идеологии, и в случае его опубликования за рубежом он мог быть использован во враждебных Советскому государству целях...»
Судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда, рассмотрев в открытом судебном заседании дело Бурдюга, приговорила его к лишению свободы. А одновременно завершился и московский период деятельности малопочтенного, но предприимчивого месье, оперировавшего удостоверением Франс Пресс: его выдворили из СССР.
Для того чтобы поставить в этой истории все точки над «и», остается ответить лишь на один вопрос: как же заведомый провокатор и эмиссар НТС оказался на посту московского корреспондента такого солидного, казалось бы, информационного агентства, как Франс Пресс? Этот вопрос тем более закономерен, что многие крупные западные органы массовой информации, отнюдь не испытывающие симпатий к СССР, но пекущиеся о собственном реноме, давно уже отказались от каких бы то ни было форм «сотрудничества» с таким гнездом провокаторов-антисоветчиков, каким является НТС. Многие — но не все. Кто же поставляет иным буржуазным органам массовой информации шпионов и диверсантов, прикрывающихся удостоверениями журналистов? Жеделягин, например, был зачислен в агентство по рекомендации некоего Рутченко, проживающего в Париже «русского литератора». Впрочем, чтобы стало яснее, почему именно Рутченко выступил в роли протеже Жеделягина, следует подробнее рассказать и об этом господине...