А вдруг это не псих никакой вовсе?
А гипнотизёр?
Но зачем ему это?
Хотя, может, хобби у человека такое, сводить с ума сироток. Меня ж так-то даже не хватится никто по-хорошему. Полтора года как на «вольных хлебах» живу.
От этих мыслей в груди похолодело.
- Ну же! Вы же понимаете, что у вас из моего кабинета всего два выхода: один - прямиком в жандармерию, а оттуда в подземную тюрьму, за воровство в особо крупных размерах.
Что-о?! За совсем маленький шарик? Шарюсик даже?!!
- Или же в гувернантки моих наследников, - вкрадчиво добавил брюнет.
Я покосилась на лиса со светящейся башкой и вздохнула. Кем бы его хозяин ни был, мне и так отсюда не выйти, если он не захочет. Тупо силы неравны.
- «Зверята», тьфу, дети хоть существуют? - устало спросила я. - Или только в вашем больном воображении?
Нет, ну а что мне терять? Надоело ему подыгрывать!
К моему удивлению, брюнет не впал в буйство, а расхохотался.
- Уверяю вас, леди, «зверята» настолько настоящие, что вам очень скоро захочется, чтобы они существовали лишь в моём воображении. Но это, увы и ах, - кажется, этот вздох искренний, - невозможно.
С этими словами брюнет подошёл к окну и одним движением распахнул створки.
И-и-и... В комнате тут же воцарился ад!
То есть, я хотела сказать, что её наполнили детские вопли!
В прямом смысле наполнили, прям до содрогания стен, до самого потолка!
Сколько же там у него детей?!
Как минимум, целый детский сад, а то и все десять. Садов!
Крики! Визги! Вопли! Улюлюканье! Свист! Ругань!
Кто его наследники? Ирокезы с гуронами на тропе войны?!
Сквозь оглушительные детские «сирены» тщились пробиться и взрослые голоса, женские. Один, кажется, призывал всех успокоиться, второй. второй верещал на верхней, ультразвуковой ноте, чудным образом множа буйную радость детских воплей. Я как-то сразу это поняла. Про радость. Хотела было спросить у брюнета, сколько же у него наследников, но поняла, что в этом гвалте он меня просто не услышит, и промолчала. К тому же слишком сильным оказалось облегчение.
Сумасшедшему не доверили бы детей, ведь правда?
Я аж воспряла духом.
Мужчина тем временем захлопнул окно и вопли, как по команде, прекратились.
Он же обернулся ко мне с немного виноватой улыбкой и вдруг подмигнул.
Не похоже было, чтобы эта какофония как-то его напрягла или оставила тягостное впечатление. Что ж. Одно дело - псих сумасшедший, другое дело сумасшедший, который любит детей. С таким психом ещё можно мириться.
Чувствуя себя смелым львом, отведавшим зелье Гудвина, я решила расставить все точки над i. Одарив брюнета самой доброжелательной улыбкой, я неспешно и вкрадчиво, - по моим представления именно так и должен общаться с пациентами истинный профессор Стравинский, заговорила.
- Итак, мы с вами заключаем контракт, что я, - хлоп-хлоп ресницами, - леди Стрекоза, - ещё один хлоп-хлоп, контрольный, - становлюсь гувернанткой ваших наследников и не претендую на ваше имущество, а вы не заявляется на меня в полицию? То есть в жандармерию?
Ну, может, тяготеет человек душой к старомодности. Его право.
Пусть хоть старовером будет.
- Ну уж нет, - брюнет лукаво погрозил мне пальцем. - Вы меня не обдурите, леди Стрекоза! То есть леди Фрейя Миноре! Или даже не так. Вы подпишите контракт как фай Фрейя Миноре. Как видите, я тоже знаком с некоторыми вашими законами.
И вот мне бы согласиться, прям в эту самую секунду, какая разница, Стрекоза или эта ля Миноре, главное, что не Маша Барашкина, но...
- Вас мнение детей на мой счёт совсем не интересует, что ли?
Брюнет смотрел на меня с весёлым недоумением.
Видимо, фокус с окном должен был меня деморализовать.
А вот фиг ему.
- Впервые вижу такую чадолюбивую фею!
- А как иначе? - возмутилась я. - Или вы в гувернантки только детоненавистниц принимаете? Домомучительниц?
- Кого-кого?
Но, прежде чем я успела ответить, брюнет убил меня наповал.
- Ни слова больше, а то признаюсь мистрис Сапоте, что взял вас без собеседования, и тогда слава моей любовницы пристанет к вам надолго!
- Вашей кого?!
- Ну, если не хотите, чтобы вас сочли моей протеже, вам нужно будет пройти собеседование. И умолчать о том, что контракт мы с вами уже заключили. Формальность, понимаете? Но мистрис Сапота с детьми с младенчества, зачем лишать её приятной иллюзии контроля, как вы считаете?
Я нахмурилась. Но всё же кивнула.
А затем поспешно помотала головой.
- Совсем незачем.
- Вижу, мы поладим.
Вот тут не уверена. Но зачем расстраивать человека заранее. Блажен, кто верует, как говорится. Тепло ему на свете.