Мартин отпустил ее и отступил.
– В таком случае тебе лучше вернуться в постель.
И она беременна от этого человека?! Олбани, встречай меня, я еду, подумала Энн и сладким голосом пропела:
– Надеюсь, ты будешь спать спокойно.
– Может быть, купишь новую ночную рубашку на те деньги, что я тебе плачу?
Злость и веселье боролись в ней. Веселье, вопреки всему, победило.
– Ни за что – она у меня семнадцать лет!
Мартин обозрел ее от рюшечек под подбородком до оборки у щиколоток и сказал:
– Очень сексуально.
– Я к ней привязана. – Энн очаровательно сморщила носик. – Как Тори к Плашу.
– Ты и сама в ней кажешься семнадцатилетней.
– Серьезно? В таком случае я ее больше не сниму.
– К несчастью, она меня не останавливает. Мне по-прежнему безумно хочется поцеловать тебя.
– Ты не можешь. Ты обещал, – затаив дыхание, проговорила Энн.
– В постель, Эин! Немедленно! Одна! Это приказ!
Путаясь в подоле, Энн поспешила ретироваться в свою комнату, упала на постель и натянула на голову одеяло. Она была в постели, и, несомненно, одна, но каждой клеточкой своего тела стремилась к Мартину. Нужно срочно решить, кому верить. Мужчине, с которым она занималась любовью. Или кузине, которой восхищалась.
В воскресенье Мартин, Тори и Энн оплавились на велосипедную прогулку за город. Остановили машину на боковой дороге, где движения почти не было. На полях ярко зеленели недавно выбившиеся всходы, воздух был прозрачен и чист. Мартин достал из багажника складные велосипеды, и Тори, уже прекрасно освоившаяся с этим средством передвижения, немедленно затеяла гонку с отцом, который казался сейчас таким молодым и жизнерадостным, что у Энн сжималось сердце. Она старалась не думать о своей беременности, но угнаться за этими двоими даже не пыталась, щадя себя. Неподдельное удовольствие, получаемое Мартином от общения с дочерью, почему-то рождало боль где-то глубоко внутри. Неужели она действительно уедет в Олбани, даже не сказав ему, что скоро он станет отцом уже двух детей?
Когда они подъехали к дому и вышли из машины, Тори, не в силах остановиться, затеяла с Энн по пути к двери игру в салочки. Энн со смехом увертывалась, но в какой-то момент, споткнувшись, упала на одно колено. Тори не замедлила вскочить ей на спину, обхватив шею руками. Не переставая хохотать, Энн взмолилась:
– Хватит, Тори! Обещаю, что прочту тебе шесть сказок перед сном.
Тори отпустила ее. И раскрасневшаяся, с растрепанными волосами, Энн повернулась, чтобы шутливо потрепать девочку за ухо.
– Какая вы красивая! – порывисто воскликнула Тори. – Я рада, что вы живете с нами. Вы мне очень нравитесь.
Смех замер на губах Энн. Она неровным голосом произнесла:
– Спасибо, Тори. Ты тоже мне нравишься… Очень.
– Это хорошо, – сказала Тори. – Папа, а нам дадут горячего шоколада?
– Это можно устроить, – пообещал он и поднял Энн на ноги, на несколько секунд задержав ее руки в своих. – Я согласен с тобой, Тори. Энн очень красивая.
Он не отрывал взгляда от ее рта. Энн сдавленно пробормотала:
– В придачу к горячему шоколаду я не отказалась бы от трех овсяных печений.
– Женщина с непомерными аппетитами, – шутливо заметил Мартин и освободил ее руки.
– Придется терпеть, – сказала Энн и поспешила к задней двери.
Она распахнула ее, и после прохладного весеннего воздуха Энн обдало внезапной жарой. В глазах потемнело, пальто, висящие на вешалке, взметнулись вверх, как стая огромных птиц, а пол устремился навстречу. Словно в тумане, Энн почувствовала, как чьи-то руки подхватили ее, когда серые керамические плитки были всего в нескольких дюймах от лица.
Ноги казались бесполезными, как вареные макароны. Черноту перед глазами разрезали молнии всех цветов радуги. Потом она обнаружила, что сидит на полу с пригнутой к коленям головой. Глаза застилала красная пелена. Спросив себя, не заболела ли она, Энн услышала испуганный шепот Тори:
– Папа, с ней все в порядке?
– Конечно, – спокойно ответил Мартин. – Это всего лишь жара, Тори. Ты ведь знаешь Дороти, она любит, чтобы здесь было также тепло, как на Эльютере.
Тори хихикнула, и Энн подняла голову.
– П-простите, – промямлила она. – Не знаю, что на меня нашло.
– У вас лицо белое как снег, – сообщила Тори. Ничего удивительного, подумала Энн, я чувствую себя совершенно вымотанной. Она никогда не падала в обморок. Никогда. И вдруг Энн с ужасом поняла, что причиной может быть ее беременность. Конечно. У нее не было утренней дурноты, но это не означает, что удастся избежать и других симптомов. Упершись руками в пол, она сказала более твердо: