- Конечно! – можно подумать, мне сейчас есть из чего выбирать.
- Вот адрес, подъедете, позвоните в домофон. Вас будут ждать. Удачи! Буду держать за вас кулачки! – искренне улыбнулась моя фея.
Я поблагодарила и с радостью взяла заветную бумажку. Однако как только я вынырнула из облака обаяния своей, скажем так, спасительницы, червячок сомнения начал грызть меня не по-детски. Еще кровоточила рана, нанесенная моему доверию к людям. Уж как доброжелательны были Артур с Игорем – прямо лучшие друзья! И хорошо еще, что сердце мое невосприимчиво к любым, самым изощренным атакам соблазнителей! А то, кроме материального урона, получила б и душевную рану. Теперь я больше чем уверена, что именно Артур накапал кляузу участковому, лишил меня заработка и очень технично «сосватал» импозантного, неотразимо галантного Игоря. Как тонко разбудили во мне желание выбраться из болота…Я читала, про брачных аферистов, которые влюбляют в себя наивных, ждущих большой и чистой любви простушек и разводят их на деньги. Типа «Дорогая, мы не можем пожениться, пока я не встану твердо на ноги. Для открытия фирмы мне не хватает пары миллионов» . И влюбленная женщина несет в клювике эту пару взятых в кредит миллионов, потому что обещанное обручальное колечко держит женщин крепче суперклея возле негодяя.
А вдруг сейчас я приеду, а там меня куча пьяных амбалов ждет? Порвут на конфетти, и никто не узнает… Страх сжал мое сердце ледяными лапками, а жалость к себе выдавила горючую слезу, обжигающей дорожкой скатившейся по щеке. Ведь мне даже позвонить некому и сообщить, в каком районе искать мои косточки. Или на подпольный завод куда-нибудь увезут?
Божечки! Как страшно! Что ж делать-то?! Я готова уже было отказаться от идеи, но здравый смысл постучал мне по черепушке. За хостел надо платить. И есть что-то нужно, иначе придется где-то за еду работать, отдраивая полы или посуду. От такой перспективы у меня кровь прилила к мозгам, запульсировав адской болью в висках. Спокойно, Яна! Чему быть, того не миновать! К тому же, сколько фильмов видела, где гувернантки или няни приезжают в дом на собеседование. Я выдохнула и приказала своему воображению на время приткнуться. Оно понадобится тогда, когда нужно будет развлекать ребенка.
В Подмосковный коттеджный поселок удобней было бы, конечно, ехать на такси, но нищета выглядывала из моего кошелька и злобно корчила рожи, поэтому я поехала на электричке. А дальше еще до поселка пару километров по пересеченной местности.
Неудивительно, что первый камушек, разбивший мое представление о том, что работа гувернантки достойна уважения, прилетел, как только я нажала кнопку домофона.
Бесшумно отъехавшая калитка открыла моему взору красивый двор. Но рассмотреть я ничего не успела - навстречу мне уже торопливо шагала самая настоящая горничная. В форменном платье и переднике.
Окинув критичным взглядом мои скромные джинсы и простую рубашку, она нейтральным голосом озвучила приглашение пройти за ней.
- Алина Сергеевна ждет вас.
Интересно, как же выглядит тронный зал, где я буду удостоена аудиенции.
Я ожидала увидеть роскошную мебель в стиле ампир, потолки с золотой лепниной и прочие маркеры богатства. Однако здесь мне пришлось свою язвительность загнать подальше – обстановка гостиной была дорогой, но не вычурной, не придавливавшей простолюдинов пышностью и великолепием.
Все органично, стильно и со вкусом. Чего не скажешь о потенциальной работодательнице.
Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и пила какую-то серо-зеленую бурду из высокого красивого стакана. Красивая, яркая, с черными, почти смоляными волосами, которые переливались шелковыми бликами. Но в остальном – что называется – «дорого - богато». От обилия драгоценностей на ней у меня зарябило в глазах.
Я не обучалась на курсах домашнего персонала, но слышала, что люди, соглашающиеся на такую работу прежде всего должны научиться засовывать свое чувство собственного достоинства в одно место и не отсвечивать.
Только сейчас я поняла, как будет трудно выносить пренебрежительное высокомерие по отношению к себе. И то, что хозяйка даже не пытается выглядеть интеллигентной и воспитанной уже говорит о многом.