В ней нуждались. Она была безгранично счастлива и следовала своему призванию. Она любила — страстно и всем сердцем. Взаимной ли была эта любовь, заслуженной ли — уже не имело никакого значения. Важно было лишь то, что она была. Она любила так, как умеют лишь немногие. Ей повезло — и повезло необычайно.
Ее жизнь была вовсе не трагедией, а историей триумфа. Она сама выбрала такой путь, последовав за своей звездой. Кого ни спроси, любой согласится с тем, что ее карьера была поистине головокружительной. А когда службе во дворце пришел конец, с Мэрион навечно остались воспоминания. Чудесные воспоминания, которым теперь, когда они попали на страницы книги, суждено было пережить ее саму. Теперь, когда смерть подкралась к ней совсем близко, она уже ни о чем не жалела.
А за окном, на фоне черного, как уголь, неба ярко сияла луна. Мэрион начало казаться, что свет, затеплившийся у нее внутри, тоже рвется наружу. Он бил ей в глаза, точно лучи солнца — того летнего солнца, которым она так часто любовалась когда-то давно, когда беда еще не пришла в ее жизнь. Ее грезы наполнились теплом и яркими красками. Она мысленно перенеслась в августовское утро и оказалась в шотландском саду. В воздухе ощущался терпкий запах дыма и сладковатый аромат утесника, согретого солнцем. Вдали виднелись алые, точно вино, вересковые поля, а за ними — лиловые горы.
А по зеленой лужайке к ней спешили три фигурки в голубых платьях — герцогиня и ее дочки. Они радостно улыбались Мэрион, совсем как в тот далекий день, когда встретились с ней впервые.
