— Вы уж проведывайте нас почаще. Вон Юник как ожил после разговора с вами. — пригласила она, провожая нас до калитки.
Мы поблагодарили, распрощались и пошли обедать, договорившись с Николашей о встрече в беседке, где я обещала ему все разъяснить. Николаша пребывал в сильном нетерпении, детективный вирус делал свое дело. Мой приятель запихал в себя обед быстрее, чем Чиф вылизал миску, и все оставшее время отравлял мне удовольствие от еды, строя нечеловеческие гримасы.
Когда я помогала Оле убирать со стола, Николаши в столовой уже не было. Направляясь к беседке, я еще издали увидела его, прохаживающегося в ожидании. Я остановилась у кустов, примыкающих к стене дома и окликнула Николашу. Он прискакал как антилопа гну, в три прыжка.
— Как думаешь, в этих кустах Анна спрятала свою ношу? — спросила я.
Николаша огляделся и уверенно сказал.
— Здесь, больше негде.
Я тоже огляделась, никого не заметила и осторожно раздвинула кусты. Предмет даже не был тщательно схоронен, просто стоял в кустах подальше от посторонних глаз. Рядом со мной появилась Николашина голова и мы переглянулись. Он протянул руку и приподнял знакомый предмет.
— Зачем ей это? — спросил Николай.
— Хороший вопрос. — усмехнулась я. — Но думаю, что ответ у меня есть, пошли.
Мы направились к беседке, сели и я рассказала Николаше все, что знала об этом деле и даже то, о чем только лишь подозревала.
— А вот теперь пошевели мозгой, для чего нашей Анне, в свете всего изложенного, понадобился пятилитровый газовый баллон?
— Чего тут шевелить, итак все ясно — угробить она хочет Олега Константиновича. Только вот вопрос — зачем?
— И сразу напрашивается еще один вопрос. — озадачила я его. — Почему сегодня она не довела дело до конца?
— До какого? — не понял Николаша.
— Дурак что ли? — ласково спросила я.
— А, понял. Почему не весь баллон спустила? — явил он чудеса сообразительности. — Кстати, там литра три еще будет.
— Значит, на этом она не остановится. — задумчиво сказала я. — Как думаешь, она столкнула старика?
— Зуб даю. — сверкнул белоснежной эмалью Николаша.
— Тогда надо осмотреть мансарду и площадку под окном, может увидим что-нибудь. — предложила я.
Через пять минут, получив разрешение хозяев, мы уткнулись носами в подоконник мансардного окна. Улик было — хоть отбавляй. За деревяшку зацепились ситцевые клочки от пижамы Юнлена Семеновича, а на полу валялось несколько комочков земли. В правой раме была выбита щепка, наверное подзорной трубой задел, когда вываливался из окна. Я посмотрела вниз и поежилась. Повезло старику — мог бы запросто уголить на ствол старой вишни и остался бы висеть, проткнутый сучьями, истекая кровью. Я так ясно представила себе эту картину, что непроизвольно передернула плечами.
— Ты чего? — повернулся Николаша.
— Да так, воображение разыгралось. Пойдем, пошарим под окном.
Мы обошли дом и начали бродить вдоль стены. Ничего особенного, только никому уже не нужная, вдребезги разбитая, подзорная труба. Я взяла ее в руки и ахнула. За металлическую клепку на корпусе зацепилось несколько шелковых ниток… сиреневого цвета. Николаша подошел и взглянул мне через плечо. Мы некоторое время помолчали, а потом он вдруг изрек.
— Сиреневый туман.
— Что? — не поняла я.
— Мы между собой так Наталью называем. Ты разве не заметила, что у нее вся комната сиреневая, дом велела сиреневым украсить, забор опять же, да и ходит она преимущественно в сиреневом? Правда, что странно, только здесь. Городская квартира у них нормальная и одежда не сиреневая — пояснил Николаша.
— Что же это получается — здесь была Наталья?
— Получается, что так. Больше у нас никто сиреневого не носит.
— Подожди, подожди, тут надо все взвесить. — не желала я расставаться с такой заманчивой версией, в которую укладывалась Анна в полный рост. — Зачем Наталье пытаться убить старика?
— А Анне зачем? — спросил Николаша.
— Чтобы он не рассказал о том, что видел в саду. Это же понятно! — запальчиво пояснила я.
— Ну, вот именно. — кивнул мой напарник.
— Ты хочешь сказать, что и Наталью он мог видеть…?
— Запросто.
— Так, стоп! У меня уже голова кругом. Пошли в сад, еще раз все проанализируем. — предложила я.
— Мы вышли за ворота и тут же наткнулись на молодого мужика бомжеватого вида и явно бывшего навеселе.
— О! Колян! Мое почтение! — преувеличенно громко сказал тот. — А у меня к тебе просьба.
— Та-ак! — протянул Николаша, окидывая мужчину взглядом с ног до головы. — Надо полагать, что у тебя опять мама умерла и снова понадобились деньги на похороны?
— Ну, ладно тебе вспоминать-то. — начал канючить мужчина.
— Представляешь? — повернулся ко мне Николаша. — Чтобы у Анны денег выклянчить, этот тип на родную мать наговорил, что она умерла.
— Ну и что такого? А ваша Анна — та еще стерва! — окрысился алкаш.
— Да ну? А еще недавно ты клинья под нее подбивал. — напомнил Николаша.
— Все! Развод и девичья фамилия. Такого как я, молодого, ей не надо, а вот к старику ночами шастать — это пожалуйста! — все больше распалялся парень.
Мы молча переглянулись.
— Это ты о чем? — спросил Николаша у пьяницы.
— Так прямо сегодня, когда еще чуть-чуть светало, я на озеро шел с удочками. Зорьку решил отстоять. Смотрю, а Анна осторожно так к нашему Юному Лену в калитку шасть. А на самой только ночная рубашка и больше ничего.
— Сиреневая? — спросили мы в один голос.
— Че сказали? — прищурился мужик.
— Какого цвета на ней была рубашка? — уточнил Николаша.
— Да почем я знаю, сумерки еще были.
— А почему думаешь, что это Анна, может Наталья была? — попытался Николаша подставить подпорки под свою собственную версию.
— Да что я, слепой что ли? — обиделся абориген. — Ну вас совсем! Пойду я.
И он побрел дальше, в поисках сердобольного человека, который дал бы ему десятку на пиво без всяких глупых вопросов. Николаша с горечью смотрел ему вслед, а я вдруг заволновалась. Откуда-то из подсознания выплывала логическая цепочка: Анна, ночь, ночная рубашка, сон, постель.
— Точно! — заорала я, испугав Николашу. — Слушай, мне обязательно надо попасть в комнату Анны. Обязательно!
— Подожди, не ори так. Зачем тебе туда, да еще и срочно?
— Понимаешь, я, когда с Ольгой таскалась по комнатам в поисках лески, то для вида взбила подушку на кровати Анны, а из наволочки неожиданно выпал шелковый сиреневый шарф с серебряной ниткой. Я удивилась, но снова затолкала его в наволочку. Теперь мне срочно нужно на него взглянуть. Если он порван, то все! Других доказательств и не требуется, это точно Анна старика сбросила.
— Я все понял. — сказал Николаша. — Но придется ждать когда Ольга пойдет расстилать постели, а это в девять вечера, не раньше. А сейчас, чтобы не нарваться на хозяйский гнев, мы позовем Илью и пойдем на озеро купаться. Заодно и успокоишься, а то ты слишком возбуждена.
Николаша был прав на все сто, подзабыла я о своих гувернантских обязанностях. Парень где-то сам себя развлекает. Отыскав Илью за компьютером, мы отправились на озеро. Долго купались, валялись на покрывале и играли в волейбол, но все эти приятные занятия так и не смогли вытравить из сердца тревогу и дурные предчувствия. Анна в данный момент находилась в доме, Олег тоже, да и Наталья из своей комнаты после обеда не выходила. Плохая у Олега компания — ненадежная по всем параметрам, да и опасная, в свете последних событий. На дневную прогулку он пойти не смог, перенес ее на вечер, а я уже так по нему соскучилась. Еле дождалась ужина, после которого мы с Ильей, Чифом и Олегом наконец-то оказались за воротами.
Олег был бледен, но держался молодцом. Илья неожиданно подошел к отцу и прижался, обхватив его руками. Сцена вызывала чувство умиления, особенно у меня, потому что эти два человека становились мне все ближе и дороже. Тем более теперь, когда оба они были в опасности. Я не считала, что Илья случайно оказывался в комнате отца именно тогда, когда Анна пускала по трубке газ. Почему-то думалось, что было как раз наоборот — ждали, когда придет Илья, а потом пускали газ. Как говорится, одним выстрелом — двух зайцев.