Разрешение было запоздалым, потому что я и не переставала осматриваться. Дом казался очень странным и не сразу можно было понять, почему. Сделав несколько шагов вправо по дорожке выложенной плиткой, я догадалась, в чем заключалась странность этого дома. Он был радиусный. От большого импозантного крыльца дом широкими крыльями плавно изгибался назад в виде огромной дуги. Он был одноэтажный и только над крыльцом возвышалась большая надстройка с высокими окнами. Белоснежные стены с сиреневыми украшениями по фасаду производили неизгладимое впечатление. Если окончательно дать волю воображению, то это сооружение напоминало не банальную дугу, а драгоценную диадему, место которой на голове какой-нибудь царственной особы. Толику явно надоело таскаться за мной по дорожкам, да и Клавдия Васильевна, стоя на крыльце, начала проявлять легкое нетерпение. Пришлось оставить знакомство с территорией на потом.
Мы все втроем вошли внутрь дома и сразу попали в огромный холл, обставленный дорогой современной мебелью Здесь было несколько диванчиков, кресел и банкеток. Два журнальных столика украшали вазы с живыми цветами. Холл был круглый и прямо напротив парадного входа имелся выход в сад. Надстройка, которую мы видели снаружи, оказалась продолжением холла в высоту. Сквозь высокие окна было видно небо, а на высоте трех метров по кругу шла широкая баллюстрада с красивыми перилами. К ней вела не менее красивая лестница, берущая начало справа от дверей, через которые мы вошли. Полная иллюзия того, что находишься в холле дорогой гостиницы где-нибудь в Турции. Сама я в таких не бывала, но рекламных проспектов насмотрелась достаточно.
Клавдия Васильевна явно была здесь за старшую, так как по ее жесту к нам тут же подошла невысокая девушка в скромном платье и взяла мою сумку из рук Толика. Звали девушку Олей, и, как я поняла, она была здесь горничной. Оля повела меня в правое крыло здания, чтобы показать мою комнату. Я шла за ней по широкому, плавно изгибающемуся коридору, и меня никак не покидало чувство все той-же необычности. Из-за оригинальной конструкции дома коридор казался бесконечным, потому что плавно уходил куда-то вперед и влево, что совершенно сбивало с толку и не позволяло понять, где же он обрывается.
Так и не доведя меня до конца таинственного коридора, Оля толкнула одну из дверей и мы вошли в небольшую, но очень уютную комнатку. Здесь было все, что нужно гостю. Широкая кровать, тумбочка возле нее, мягкое кресло с небольшим журнальным столиком, Торшер с веселеньким абажуром той же расцветки, что занавески на окнах и покрывало на кровати. В углу узкий двустворчатый шкаф для одежды. Мне все очень понравилось. Оля сказала, что у меня есть тридцать минут до приезда хозяев.
— Потом спускайтесь в холл, все собираются там. — сказала она и оставила меня одну.
Я прошлась по комнате, открыла узкую дверь возле входа и с удовольствием обнаружила за ней раковину, унитаз и душевую за кокетливой розовой занавеской. Приведя себя в порядок и разложив свой немногочисленный скарб, я села в кресло и подумала, что две недели маловато для того, чтобы вдоволь насладиться этим великолепием. Но тут же мысленно одернула себя — я еще не видела тех, с кем мне придется провести эти две недели. Может обернуться так, что загадочный дворец превратится в тюрьму, из которой я буду рада поскорее вырваться на свободу. Что ж, через пять минут я это уже пойму.
Еще раз взглянув на себя в зеркало, я вышла из комнаты, закрыла за собой дверь и остановилась, снова испытав неприятные, а главное, непонятные ощущения. Опять этот проклятый коридор! Я как будто попала в виртуальный мир. Коридор одинаково плавно изгибался как вправо, так и влево и мне не сразу удалось сообразить с какой стороны меня привела Оля. Очень неприятное чувство, скажу я вам. Сориентировалась я только по звукам, доносящимся с левой стороны. Выйдя в холл, я увидела там Клавдию Васильевну, Олю, крепкого пожилого мужчину и огромного черного ньюфаундленда. Настроение мое моментально восстановилось — собаки и кошки были любовью всей моей жизни. Я тут же забыла и про коварный коридор и про предстоящее знакомство с хозяевами.
Между прочим, животные всегда отвечали мне взаимностью, поэтому я смело подошла к псу, взяла его за огромную лохматую голову двумя руками и поцеловала в прохладный нос. Пес слегка окосел от такой бесцеремонности, а я спросила.
— Как тебя зовут?
— Чиф. — густым басом ответила псина.
Теперь слегка окосела я, а все вокруг засмеялись.
— А меня зовут дядя Павел. — продолжал басить пожилой мужчина, которого я заметила еще до того, как меня отвлекла собака. — Любите животных? Одобряю!
— Да, люблю. Я — Таня. — представилась я с легким поклоном.
— Чиф смирный. — сказал дядя Павел, но тут встрепенулась Клавдия Васильевна.
— Приехали! — громко сказала она, и все присутствующие заметно подобрались. — Прошу на крыльцо.
Если вы когда-нибудь смотрели английский фильм о лордах, старинных замках и вышколенной прислуге, то вам нетрудно будет представить как мы выстроились на крыльце, в ожидании появления хозяев. Не знаю каким чутьем Клавдия Васильевна уловила их приближение, но ворота еще только открывались, пропуская во двор шикарную темно-вишневую «ауди». Створки автоматически закрылись, а машина плавно затормозила возле крыльца. Можно было ожидать, что сейчас выскочит шофер в ливрее и броситься открывать хозяевам дверцы, но этого не произошло. С заднего сиденья абсолютно самостоятельно выбралась молодая женщина, она была очень маленького роста и миловидная, как кукла Маша производства советской фабрики игрушек. Следом за ней показалась вторая женщина, похожая на первую, только постарше, повыше ростом и не такая миленькая. Они взошли на крыльцо, весело переговариваясь и остановились перед шеренгой прислуги. К сожалению, было совершенно очевидно, что мы все для этих дамочек были не помощниками по дому, не воспитателями, а именно прислугой.
— Тетя Клава! — радостно воскликнула та, что помоложе и театрально протянула руки к пожилой женщине.
Клавдия Васильевна, вмиг утратившая всю свою солидность, и совершенно по-деревенски запричитала.
— Натальюшка, рыбонька моя, солнышко мое ненаглядное. Я так соскучилась.
— Ну полно, полно тебе. — немного высокомерно остановила ее хозяйка, заметив слезы в глазах женщины.
Клавдия Васильевна справилась со своими чувствами, приосанилась и взглянула на вторую прибывшую.
— Здравствуй, Аннушка. — гораздо менее эмоционально сказала домоуправительница. — Добро пожаловать.
— Здравствуй, тетя Клава. — равнодушно ответила та и подошла поближе к Наталье, которая уже минуту рассматривала нас всех вместе и каждого по отдельности.
— Доброе утро. — протянула хозяйка, останавливая свой взгляд на мне.
Я совершенно не представляла, что мне нужно сделать — присесть в реверансе, демократично кивнуть или церемонно представиться. В результате упустила момент и вообще не поздоровалась. Наталья вопросительно взглянула на Клавдию Васильевну и та поспешила с разъяснениями.
— Это Татьяна Алексеевна, гувернантка для Ильи.
— Ах вот оно что. — кивнула Наталья и снова окинула меня взглядом. — Ну-ну, посмотрим.
Мне тут же захотелось взяться за юбку обеими руками и покрутиться перед этой женщиной, чтобы она посмотрела на меня прямо сейчас, не откладывая в долгий ящик.
После этих слов обе сестры, а я уже не сомневалась, что они сестры, прошли в дом. Я видела, что Клавдии Васильевне очень хочется броситься за ними вслед, но обязанности вынуждают ее остаться и встретить остальных.
На крыльцо, тем временем, поднимался молодой атлет приятной наружности. На его правом бицепсе, сцепив замком руки и болтая в воздухе ногами, висел мой подопечный мальчишка. Атлет был шофером — это я знала точно. Он не мог быть Олегом Константиновичем Головановым по той простой причине, что являлся Ремезовым Николаем Викторовичем, а в кругу друзей — Николашей.