Слышал я раньше о людях, у которых было по два зрачка в каждом глазу, и вот они-то, по мнению кумушек, рассказавших мне эту сказку, были опаснее всего.
Предохранить себя от сглаза можно разными способами, но почти все они недостаточно надежны. Кто носит на себе рога животных, кто куски коралла, направляя их в сторону того, у кого предполагается дурной глаз.
Говорят также, что в тот момент, когда вы замечаете, что на вас устремлен дурной глаз, надо дотронуться до железа или швырнуть несколько зерен кофе в голову того, кто на вас смотрит. Иногда можно разрушить злые чары, выстрелив в воздух из пистолета. Часто морлаки пользуются еще более верным средством: они целят из пистолета прямо в предполагаемого колдуна.
Другой способ сглаза состоит в расточении похвал человеку или предмету. Не все обладают этой опасной способностью и не всегда применяют ее по своей воле.
Нет человека, путешествовавшего по Далмации или Боснии, который не оказался бы в таком положении, как и я. В одном селении на реке Требиньице (название я позабыл) я увидел красивого мальчика, игравшего на траве перед домом. Я приласкал его и наговорил приятных вещей его матери, которая на меня смотрела. Мои похвалы ей, по-видимому, не очень понравились, и она весьма серьезно попросила меня плюнуть в лоб ее ребенку. Я еще не знал, что этим способом можно разрушить злые чары от чрезмерных похвал, и потому, крайне удивленный этой просьбой, упорно отказывался; тогда мать позвала своего мужа, чтобы он, приставив мне пистолет к горлу, вынудил меня это сделать. Тут вмешался мой проводник, молодой гайдук. «Сударь! — сказал он. — Я всегда считал вас человеком добрым и порядочным. Почему же вы отказываетесь снять порчу, которую, я уверен, вы навели, совсем того не желая?» Тогда я понял причину упорных просьб матери и немедленно удовлетворил ее желание.
Словом, для понимания нижеследующей баллады и ряда других надо представить себе, что иные люди наводят порчу взглядом, иные — словами и что эта пагубная способность передается от отца к сыну; наконец, следует поверить тому, что зачарованные таким образом люди, в особенности дети и женщины, чахнут и очень быстро умирают.
Максим и Зоя[68]
О Максим Дубан, о Зоя, дочь Елавича! Да воздаст вам богородица за вашу любовь! Да возрадуетесь вы на небесах!
IIСолнце закатилось в море, и воевода заснул. Сладостный звон гузлы раздается под окнами Зои, старшей дочери Елавича.
IIIВстает прекрасная Зоя, бежит на цыпочках к окошку, открывает его и видит: статный юноша сидит на земле и, вздыхая, играет о любви своей на гузле.
IVВсего милее ему самые черные ночи. А при полной луне он прячется и тени, и только Зоино око может узнать его под черной овчиной.
VКто же этот юноша с таким сладким голосом? Кто может сказать? Говорит он по-нашему, хотя прибыл издалека; и никому он не ведом, одна только Зоя знает его имя.
VIНо лица его не видала даже сама Зоя: на заре он берет ружье, вскидывает на плечо и уходит далеко в леса на охоту за диким зверем.
VIIИ всегда он оттуда приносит рога горного козленка и говорит Зое: «Носи эти рожки, и пускай дева Мария охранит тебя от сглаза».
VIIIГолова его обернута шалью, словно он арнаут[69]. И заблудившийся путник, встречавший его в лесу, никогда не видел его лица под складками золотистой кисеи.
IXНо однажды ночью Зоя сказала: «Подойди, я хочу тебя коснуться». Провела она по его лицу белой рукою, а затем дотронулась до своего лица. И тотчас же поняла: красивей лица его нет.
XИ сказала тогда Зоя: «Наши парни мне надоели. Все они ходят за мною, но люблю я одного тебя. Приходи завтра в полдень, когда все они будут у обедни.
XIСяду я на твоего коня, примощусь у тебя за спиной, ты увезешь меня к себе, чтобы там назвать своей женой: уж давно ношу я опанки, пора мне обуться в вышитые туфли»[70].
XII