Отбросив все, что не имело отношения к делу, переформатировала объемку, подтащив базу ближе к себе:
– Стрэк выйдет из погружения на минимально возможном удалении от ТЗС, - очертила ладонью приблизительный сектор, - сбросит катера, передав управление ими Дальниру и Тсерре, и уйдет. Позывные на открытой волне, в эфир выдадим что-нибудь истерическое.
- Маздай… - Юл едва дождался, когда я договорю. – Должен умереть…
- Маздай-один, маздай-два… - тут же подхватил Ангел. Ухмылочка на его лице с каждой секундой становилась все кровожаднее.
- Загрузим «умницами»*, минами-ловушками… - не задержался со своим предложением Валечка.
- На Стрэках стоит ИР, - задумчиво свел брови к переносице Аронов. – Если Андрей с Виталием начнут одновременно с нами…
- У Алябьева нет ТЗС, - едва ли не обиженно протянул Юл.
- Зато у него есть транспорт поддержки, под завязку забитый топливными модулями, - слегка «успокоил» его Шураи. Потом поднял на меня взгляд… - Знаешь, капитан…
Я – знала, оставалось услышать, что думал по этому поводу адмирал Соболев.
Последнее слово было за ним…
* умница – тактическая ракета, оснащенная мини ИИ.
* скол – имеющая плотность визуальная проекция. Средство коммуникации с эффектом полного присутствия.
Восемнадцать часов на отдых. Двадцать два до начала операции…
Какое бы решение не приняли в Штабе, нам предстояло действовать. Как? Это был уже другой вопрос.
- Что тебя беспокоит?
- Все! – честно ответила я, вновь запуская последнюю запись симулятора.
Схемы подхода к планете отработаны со всеми возможными и невозможными вводными, но… Как оно произойдет в реальности, могло знать только время.
- Это – неуверенность?
Мне пришлось оглянуться, чтобы посмотреть наДжориша.
В командном только он и я… Ну и вездесущий Дальнир, но этот, как и обещал, на мои взаимоотношения с мужчинами «закрывал глаза».
Чувствовал ли что-нибудь при этом? Одна из немногих тем, которых мы с ним не касались.
- Это – понимание, что на одном азарте и кураже нам до «Эссанди» не добраться, - ровно ответила я. При других обстоятельствах может быть и сорвало, при этих…
Вымороженная… Выжженная…
Это было обо мне. Или я опять ошибалась?!
Я не была святой…
Впервые влюбилась, когда только исполнилось одиннадцать. Он – Иракли Рэйз, капитан среднего, приданного специальному подразделению контрразведки, которое возглавлял тогда отец. Я - наивная девочка с длинными косичками и большими голубыми глазами. Снежинка, как он меня называл.
Маленькая снежинка…
Рэйз погиб в тот же день, что и мама. В последний день войны…
О том, что именно его я «представляла» своим мужем, Иракли так и не узнал.
В следующий раз эта напасть настигла меня во время летной практики после четвертого курса Академии. И опять, как усмешка судьбы, капитан. Юрай Никольски… Невысокий, с жесткими, крепкими плечами. С сильными ногами, которыми он вжимался в плиты командного, как необъезженного жеребца подчиняя себе пограничный крейсер. С короткой стрижкой ежиком, по которому мне так хотелось провести ладонью.
Я до сих пор не забыла его беспросветный взгляд и холодное, тут же выставившее между нами стену: «Позволишь вспомнить, что ты – баба, вылетишь с базы…».
Почти три месяца Никольски гонял меня с вахты на вахту, наказывая за малейшую неточность, спрашивая не как с курсанта - как с опытного помощника капитана.
Что и кому пытался доказать…?
Похудела я тогда до жестко обтянутых мышцами костей, высохла, став похожей на тень, но продолжала держаться, цепляясь за Устав, как за свое спасение. Бесприкословно выполняла каждый приказ, каким бы нелепым он ни казался, своим смирением доводила Юрая до исступленного, выглядевшего со стороны как самоистязание, бешенства, но не давала ему ни шанса.
Никольски сдался сам, придя в медотсек, куда меня отправили после очередного задания прямо с мостика. Пришел, сел рядом с модулем, в который поместили, взял за руку…
Не было слов, не было обещаний, лишь десять дней безумства, в котором я узнавала, что значит, быть женщиной.
Все прошло, стоило вернуться в Академию.
Наверное, это была не любовь, раз расстояние и учеба смогли так легко изгнать Никольски из моего сердца.
Следующим оказался Дарил, но эта влюбленность переросла в дружбу не успев стать любовью, навсегда вбив в душу разницу между одним и другим, и сделав той, кем была всегда, прячась за внешней хрупкостью.
Стервой! Белокурой бестией!
Так оказалось даже лучше. В том мире, где мы с ним выживали, второе ценилось значительно дороже первого.
Потом – Тарас, Стас, Валечка, Костас… Я влюблялась в своих парней по очереди, но «капитанский» взгляд, оценивающий не только по внешней фактуре, но и по последствиям собственных необдуманных поступков, не позволял зайти дальше, чем осознание, что каждый из них был лучшим.
Я не была святой, раз уж однажды оказалась в постели Ивара, но из всех мужчин, когда-то появлявшихся на орбите моих чувств, сравнивала между собой лишь двоих. Индарса и Искандера.
Страсть, в которой можно было сгореть, чтобы вновь возродиться и…
С Искандером я никогда не задавалась вопросом, хорошо ли мне с ним. Мне с ним просто… было!
- Не играй со своим «я», - в улыбке Джориша отчетливо отпечаталась укоризна. – Ты – капитан Таши, тебе не стоит становиться капитаном Орловой.
Хотела сказать, что ему – виднее, но…
- Почему именно я? - я надеялась, что прозвучит вызовом, но вышло скорее обреченно.
- А на какой ответ ты рассчитываешь?
И ни малейшего неудовольствия. Все так же бесстрастен и отстранен.
Жрец полного посвящения… Где – я, а где – он!
- Честный, - ухмыльнулась я, ловя себя на том, что несмотря ни на что, мне – нравится. При всей своей недо… непостижимости, Джориш воспринимался живым, «бьющимся» в рамках своего тела.
- А ты к нему готова? – он опять предпочел отделаться вопросом.
Впрочем…
Не признать его правоту было глупо.
- Шесть катеров в обмен на «Эссанди»… - я вновь развернулась к терминалу, смиряясь с тем, что время для начатого мною же разговора еще не пришло. – Надеюсь, адмирал согласится, что его ценность значительно превышает стоимость кораблей, которые мы собираемся угробить.
- При таком соотношении ты бы давно получила добро, - все так же нейтрально заметил он.
Я – кивнула. Не ему, стоявшему у меня за спиной, самой себе. Именно об этом и думала.… О «Тсерре» и «Дальнире», которые могла погубить.
- Капитан, - Дальнир как-то очень легко вписался в возникшую паузу, - Аронов просит доступ на мостик.
Хоть кто-то… просил. Остальные гости шастали, как у себя дома.
- Разрешить, - коротко бросила я, тут же вновь развернувшись к Джоришу. – Ты видишь будущее?
Его плащ лежал на спинке моего ложемента. Фиксатор воротника кителя расстегнут, создавая впечатление открытости…
- Не в том смысле, - улыбка самаринянина показалась мне провокационной. – Но – да, я знал, что он придет, - Джориш избавил меня от вопроса. – Аронов сомневается в правильности твоего решения.
- По «Эссанди»?
Уточнить я успела, получить ответ – нет, ограничивающе поле телепортатора опало, добавив этому разговору еще одного участника.
- Эрари Джориш… Лидер-капитан Орлова…
- Капитан Аронов… - обреченно выдохнула я и несколько демонстративно отвернулась к «поднятому» в центре командного виртуальному терминалу боевого симулятора.
Выставила стартовую заставку, на которой была зафиксирована текущая позиция кораблей…
Взгляд скользил с планеты на планету, оценивая, взвешивая, вновь пытаясь понять, почему капитан Мириам из миллирдов звезд выбрала именно эту…
Почему?!
Оригинальный вопрос не был, но именно он решил стать той каплей, что сменила точку восприятия, позволив взглянуть на то же самое, но уже с другого ракурса…