– Понимаю, – ответил Луи, умевший как моряк смиряться с обстоятельствами.
Старый полковник посмотрел на него с мрачной улыбкой.
– Император, – сказал он, – сидел на этом стуле час тому назад. Он может вернуться каждую минуту.
– А! – произнес Луи, внимательно читая список.
Шарля не было в числе офицеров, взятых в плен.
– Ну? – спросил русский, не поднимая глаз.
– Его нет.
Старый офицер взял лист бумаги и поспешно написал на нем несколько строчек.
– Ступайте завтра утром в Васильевский госпиталь, – сказал он. – Вот вам пропуск. По приказу императора госпиталь должен быть очищен. Нам приходится позаботиться также о двадцати тысячах умерших, но о тех не к спеху.
Он мрачно рассмеялся и пожелал Луи доброй ночи.
– Приходите опять ко мне! – крикнул русский ему вслед, движимый внезапным чувством симпатии к этому странному иностранцу.
На рассвете Луи был уже в госпитале Святого Василия. Этот госпиталь учредил герцог де Бассано по приказу Наполеона. Когда русские вошли в Вильну после отступления остатков сброда Мюрата, они нашли мертвых и умирающих на улицах и на рыночной площади. Некоторые развели костры и легли вокруг них, чтобы… умереть. Другие бродили без пищи, без топлива, почти без одежды. Многие были босы. Все – как офицеры, так и солдаты – кутались в лохмотья. Жалкое то было зрелище, и половина этих людей утратила человеческий облик. Некоторые пытались есть свое собственное тело. Многие ослепли, онемели и оглохли. Почти все были обезображены язвами – результат отморожения, цинги, гангрены.
Казаки, как они ни были возбуждены охотой за людьми, стояли на улицах Вильны, пораженные ужасом.
Когда прибыл император Александр, он прежде всего приказал очистить улицы и поместить этих жалких людей под крышу. Не могло быть еще и речи о помощи. Не было даже возможности всех их накормить. Их только могли спасти от холода.
Прежде всего подумали, конечно, о госпиталях. И когда заглянули в них, то увидели там склад мертвых тел. Мертвые могли ждать, надо было разместить живых.
Итак, мертвые терпеливо ждали, но вот настала и их очередь в госпитале Святого Василия, куда Луи явился на рассвете.
– Ищете кого-нибудь? – спросил человек в мундире, находившийся внутри госпиталя: он поспешно сбежал с его ступенек.
– Да.
– Подождите здесь.
Луи заглянул в госпиталь и последовал совету доктора. Мертвых складывали в коридорах, как тюки в кладовой.
По-видимому, была сделана некоторая попытка очистить палаты, но те, на ком лежала эта обязанность, смогли только вытащить тела в коридор.
Солдаты принялись за работу в нижнем коридоре. Начали подъезжать телеги. Офицер, откомандированный на эту ужасную работу, поспешно вошел, куря папиросу и высоко подняв меховой воротник. Он посмотрел на Луи и поклонился ему.
– Ищете кого-нибудь? – спросил он.
– Да.
– Так постойте возле меня. Мне поручено вести счет. Говорят, что тут восемь тысяч мертвецов. Их пронесут мимо нас к телегам. Возьмите папироску.
Тяжело разговаривать, когда термометр показывает двадцать градусов мороза, ибо коченеют губы. Да, может быть, ни тот ни другой не были расположены заводить знакомство.
Они стояли рядом, не говоря ни слова и яростно топая ногами. Раза два Луи делал шаг вперед, и по знаку офицера солдаты останавливались. Но Луи отрицательно качал головой, и они шли дальше. В полдень офицер сменился, и его место занял другой, который натянуто поклонился Луи и не обращал больше на него внимания. Ибо война или ожесточает, или смягчает. После нее человек никогда не станет таким, каким был прежде.
Работа продолжалась весь день. Часами тянулась в безмолвии эта процессия изможденных мертвецов. По приглашению фельдфебеля Луи поел супа и хлеба за солдатским столом. Русские, смеясь, извинились за качество провизии.
Под вечер вернулся на работу тот офицер, который дежурил с утра.
– Еще не нашли? – спросил он, предлагая Луи очередную папиросу.
– Еще нет, – ответил Луи, но, говоря это, он подался вперед и знаком остановил солдат. Он всмотрелся в лицо очередного мертвеца и отвел его спутанные волосы и бороду.
– Это и есть ваш друг? – спросил офицер.
– Да.
То был Шарль, изменившийся почти до неузнаваемости. Изможденный, почерневший от голода и холода.
– Доктор говорит, что этот умер месяца два тому назад, – отозвался первый солдат.
– Я рад, что вы его нашли, – сказал офицер, делая знак своим людям, чтобы они шли дальше со своей ношей. – Лучше знать наверняка, не правда ли?
– Да, – тихо ответил Луи. – Лучше знать наверняка.
И что-то в его голосе заставило русского офицера обернуться и посмотреть ему вслед.