— Можно сказать, господин? — спросила она.
— Да, — ответил я.
— Ты принес три связывающих ремня на стол, — сказала она.
— Да.
— Но ты не принес ни одного для меня?
— Нет.
— Ах! — проговорила она.
— Твой подарок мне, твое представление во время подачи черного вина, — сказал я, — было очень красивым.
— Спасибо, господин, — проговорила она, — но это было не простое развлечение. Я долго фантазировала, как разденусь перед тобой и предложу себя тебе как рабыня.
— В самом деле?
— Да, — ответила она. — И во многих вариантах и разными способами.
— Ты в будущем разыграешь их для меня, — сказал я.
— Я буду рада сделать это, господин.
— Как давно ты лелеяла эти фантазии? — спросил я.
— Еще на Земле, — призналась она. — Я помню попытки решить, каким наиболее чувственным способом я могла бы снять бикини перед тобой.
Я взял ее за плечи и положил на живот, на, изразцы, а затем скрестил за спиной ее запястья и лодыжки. Это обычная поза для связывания. Она сохраняла эту позу, не получив разрешения поменять ее, пока я ходил за позолоченными ремешками, которыми она раньше имитировала обувь, что была на ней в ресторане. Затем я вернулся к ней и присел рядом. Я начал связывать ее, запястья — одним ремешком, а лодыжки — другим.
— Ты также фантазировала, — спросил я, связывая ее, — как лучше снять белое атласное платье и предложить мне себя в качестве рабыни в ночь нашей встречи в ресторане?
Она вздрогнула. Я проверил узлы, затем перевернул ее на спину.
— Да, господин, — ответила она, глядя на меня, — но тогда, конечно, я не знала, что рабыням не разрешаются сумочки без специального дозволения их хозяина и нижняя часть костюма.
Я встал и посмотрел на нее.
— Ты связал меня, — проговорила она. — Я беспомощна! Ты владеешь мной!
— Но ты была вспыльчивая, раздражительная, агрессивная в ресторане, — заметил я.
Она поежилась.
— Я была сбитой с толку земной женщиной, — сказала она. — Я не знала, что делать!
Она попыталась развести лодыжки.
— Пожалуйста, развяжи мне ноги, господин, — попросила она. — Разреши мне раскинуть их для тебя!
— Похоже, теперь ты знаешь, что делать, — сказал я.
— Я не знала тогда, кто я, — всхлипнула она. — Теперь я знаю, кто я! Пожалуйста, развяжи меня теперь, господин! Пожалуйста, разреши мне служить тебе!
— Ты будешь развязана тогда, когда я захочу, — заявил я ей.
— Да, господин! — всхлипнула она.
Затем я сел, скрестив ноги, в нескольких футах от нее. Я хотел подумать. Это была интересная, сложная рабыня.
Бывшая аспирантка по курсу английской литературы, связанная, нагая и с ошейником, пыталась встать на колени. Она посмотрела на меня.
— Это сильно отличается от Земли, не так ли? — спросил я.
— Да, господин.
— Ты знаешь свое место и предназначение?
— Да, господин, — ответила она. — Мое место — у твоих ног. Мое предназначение — быть твоей рабыней.
Я погрузился в мысли.
— Господин, — обратилась она, — можно мне сказать?
— Нет, — ответил я.
— Слушаюсь, господин.
Я размышлял о многих вещах, о Земле и ее печалях, природе жизни, генетических талантах, биологии, цивилизациях, цепях и ошейниках и о маленьких, мучительно желанных и соблазнительных животных, какими являются женщины. Я услышал, как она захныкала, и посмотрел на нее.
— Ну что?
— Можно мне сказать, господин? — спросила она.
— Говори!
— Спасибо тебе, что ты связал меня, — прошептала она.
Я кивнул. Связывая ее, я, конечно, продемонстрировал ее желанность для меня. Она заслуживала связывания. К тому же я показал ей неоспоримым для женщины способом свое господство над ней. Безусловно, я наслаждался, связывая ее, делая ее беззащитной и моей. Для мужчины огромное удовольствие связывать женщину. Интересно, что существует много мужчин, которые за всю свою жизнь не связали ни одной женщины. Они, конечно, не горианцы.
Я встал и посмотрел на нее. Она отпрянула. Это позабавило меня.
— Увы, — сказала она беспечно, — сейчас я должна убрать со стола, вымыть посуду и прибрать в доме.
— Это может подождать, — сказал я в ответ.
— О! — ответила она.
Я продолжал рассматривать ее.
— Несомненно, я должна быть заперта в моей конуре на ночь, — продолжала она.
— Нет, — сказал я.
— О! — произнесла она.
Я продолжал рассматривать ее, забавляясь. Она беспокойно задвигалась на коленях.
— Господин отдал сегодня вечером двух девушек, — беспечно проговорила она. — Но он оставил меня. Он оставил меня в его ошейнике.