— А ваши батюшка и матушка по-прежнему там живут? — спросила мегера.
— Мои родители погибли.
— Простите! — Мегера поджала губы. Осетр ответил сдержанным кивком.
— Мой отец был военным. Служил в дивизии, защищавшей Белое Зимовье. Планетарная артиллерия. На Зимовье напали пираты. Много лет в том районе Галактики свирепствовал тип без гражданства по кличке Джон Сильвер. Меня спас десант «росомах». Пираты бежали, мою мать они увезли с собой.
— А почему вы решили, что она непременно погибла? Может, ей удалось уцелеть. Так бывает сплошь и рядом.
— За нее не попросили выкупа. Пираты обычно похищают людей, чтобы получить за них выкуп. За мою мать не попросили. Правда, у нее не было родственников… А все родственники отца жили там же, на Белом Зимовье, и тоже погибли.
— Ну вот видите, — с воодушевлением сказала мегера. — Пиратам просто не у кого было просить выкуп. А тех, кого не могут выкупить, пираты продают в рабство. Ваша матушка наверняка жива. Трудится на какого-нибудь рабовладельца.
Эх, если бы это было правдой!..
Яна лениво ковырялась вилкой в тарелке с омлетом. Ей по-прежнему было наплевать на кадета. Да и на историю его несчастной семьи, надо полагать, тоже. Почему ее должна трогать достаточно распространенная в Приграничье история?
Впрочем, когда она, отложив вилку, глянула на Осетра сочувственно и сказала: «Поверьте, мне жаль ваших родителей», оказалось, что ей вовсе и не наплевать. И Осетр был ей за это благодарен, что, слегка запинаясь от смущения, и выразил.
— «Росомахи» взяли вас к себе? — спросила мегера.
— Да. Куда им еще было меня девать? И слава богу, потому что иначе я бы, скорее всего, не выжил. Как я теперь понимаю, на Белом Зимовье после нападения жизнь налаживать было чрезвычайно трудно.
— У меня папа тоже учился в школе «росомах», — задумчиво сказала Яна, словно забыла, что уже говорила об этом вчера.
Мегера (впрочем, почему мегера? Сегодня она ни в малой степени не походила на женщину с таким характером) … няня Аня строго-предупреждающе глянула на воспитанницу, но та и сама больше ни словом не обмолвилась.
Обед продолжался тем же чередом. Няня расспрашивала Осетра о его жизни; кадет рассказывал то, что можно было рассказать (и больше не врал, просто отвечал: «Об этом я не должен говорить»); Яна в задумчивости ковырялась вилкой в тарелке.
А потом интерком объявил:
— Внимание! Господ пассажиров, следующих до Угловки, просим не задерживаться с завтраком. Стыковка с шаттлом через полчаса, отправление шаттла в десять часов по судовому времени. Посадка на шаттл с палубы Б через основной выход номер два. Стюарды проводят вас.
— Интересно, — сказала няня Аня. — Много ли преступников везет наш корабль?
— Преступников? — непонимающе уставился на нее Осетр.
И вдруг сообразил: ведь Угловку в просторечье называют Крестами. Здесь расположен центральный имперский лагерь отбывающих наказание преступников. Собственно, вся планета и представляет собой лагерь.
— Их тоже будут пересаживать на шаттл с палубы Б? — продолжала толстуха. — Не хотелось бы мне оказаться с ними рядом!
— Вряд ли, — сказал Осетр. — Думаю, за ними присылают специальный транспорт с охранниками. И высаживают с корабля через грузовую палубу. Они же лишены гражданских прав.
— А они не вырвутся? — Няня глянула на кадета с тревогой.
Осетр сдержал улыбку превосходства.
Эх, женщины, женщины!.. Ясно ведь, что даже если преступники вдруг и взбунтуются, то тут же будут изолированы в своем отсеке. А потом через вентиляцию пустят усыпляющий газ, и привет семье! Впрочем, до преступников наверняка доведены возможные меры противодействия при бунте, и смысла баламутиться им просто нет. Только срок себе набавишь! Вместо одного пожизненного станет два…
Осетр поделился этими мыслями с дамами. Мегера, пусть и не сразу, но успокоилась. А Яна, похоже, и вовсе думала о чем-то другом, поскольку никак не отреагировала.
А потом к столу подошел попутчик:
— Счастливо оставаться, молодой человек, — сказал он. — Я прилетел к месту назначения.
Он кивнул женщинам и за руку попрощался с Осетром.
«Интересно, — подумал Осетр, когда коммивояжер удалился, — как он тут продает грёзогенераторы, в этой дыре? Можно ли здесь заработать? Был бы торговцем, никогда бы в такое место не сунулся!»
Впрочем, заключенные тоже люди, и у них имеются потребности, а значит, непременно найдутся люди, желающие на этих потребностях заработать. На этом желании весь деловой мир держится.
— Это ваш знакомый? — спросила Яна.
— Нет. Попутчик. Делим с ним каюту. Вернее, делили…
Няня Аня тут же разразилась целой речью по поводу того, какие бывают попутчики. С некоторыми любо-дорого поговорить, а из иных слова клещами не вытащишь.
Уж сама-то она к последним явно не относилась…
Осетр с удовольствием предпочел бы, чтобы она трепалась поменьше. Собрать бы из таких дамочек дивизию да и сбросить к врагу в качестве говорильной бомбы! Заболтают насмерть! В былые времена, когда люди говорили на разных языках, такое оружие не сработало бы.
— Слушайте, — сказала вдруг Яна. — А нельзя ли с какой-нибудь смотровой палубы понаблюдать, как отлетает от нашего корабля шаттл?
— Смотровой палубы, по-моему, на транссистемниках нет, но существует обсервационный зал, где можно полюбоваться и местным светилом, и звездами. Пойдемте после завтрака?
Долго дам уговаривать не пришлось.
Глава четвертая
Если бы Осетр сказал, что в обсервационном зале было яблоку негде упасть, он покривил бы душой. Однако кое-кто из пассажиров полюбоваться космическим пейзажем все-таки притащился.
Расположились в удобных креслах, подняли глаза к «небу».
Веры — звезды, очень похожей на Чудотворную и, как утверждают, на материнское светило человечества, Солнце, — видно не было: она светила откуда-то из-за обреза видеопласта.
Зато приступающий к маневру стыковки с «Дорадо» шаттл был виден хорошо. Ближний борт его почему-то украшала эмблема «Галактических линий» — наверное, суда местной компании космического транспорта были заняты. Вот только чем? Вряд ли в эту дыру транссистемники забираются каждый день, а значит, вряд ли тут, кроме «Дорадо», могут находиться другие дальние суда.
И тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Какие местные компании космического транспорта! Да их сюда по соображениям безопасности и на пушечный выстрел не подпустят! Исключительно «Имперские галактические линии», персонал которых проконтролировать гораздо проще! Нет, все верно. А то ведь суда местных компаний в прибежище беглых преступников превратятся…
Осетр пронаблюдал, как выдвинулись из корпуса «Дорадо» причальные штанги, как вытянулись навстречу шаттлу, принимая на себя его инерцию. Судно чуть вздрогнуло, и пришлось успокоить заволновавшихся вдруг дам.
— Нет, столкновения не произойдет, не волнуйтесь! Демпферы и не на такие усилия рассчитаны.
Конечно, Осетр понятия не имел, на какие именно усилия рассчитаны причальные сооружения «Дорадо», но разве есть основания сомневаться в квалификации инженеров, спроектировавших транссистемник? К тому же он бы произнес последнюю фразу, даже если бы сомневался, — дамы, находящиеся рядом с кавалером, ничего и никогда не должны бояться. Таков порядок человеческих взаимоотношений, даже если вы находитесь на разных ступеньках социальной лестницы…
Впрочем, пребывающим рядом дамам космические пейзажи быстро наскучили. Еще не погасли колебания «Дорадо», а няня Аня уже оторвала взгляд от «неба», повернулась к воспитаннице и сказала, наморщив нос:
— Интересно, зачем Его Величество повсюду таскает с собой цесаревича?
Яна тут же подхватила тему.
— А разве можно иначе? Ведь Константин — наследник, а значит, рано или поздно станет верховным главнокомандующим. Ему необходимо привыкать к жизни военного человека.
Цесаревичу Константину в нынешнем году исполнилось семнадцать лет. Однако выглядел он на все двадцать пять. По империи ходили слухи, что парень серьезно болен чуть ли не прогерией[1]…