Вахтенный провел Осетра мимо череды затянутых перепонками люков, которые любой штатский ничтоже сумняшеся назвал бы словом «двери». Над этими самыми «дверями» красовались триконки с ничего не говорящими аббревиатурами. Глядя на эти триконки, Осетр быстро успокоился. Некоторые аббревиатуры могли вызвать улыбку.
«УХО», например. Или «ССУ»… Первое, наверное, — управляющий хозяйственным отделом. Командир горничных, стюардов и смотрителей за автоматическими уборщиками… А второе — система какого-то управления… Стратегического, к примеру… Ага, на гражданском судне… Скорее уж — специального…
Возле люка с триконкой «КОК» вахтенный остановился.
«КОК? — удивился Осетр. — Капитан очень крут?..»
— Вам сюда! — сказал вахтенный, кивая на люк.
Перепонка заколебалась и исчезла, недвусмысленно приглашая гостя зайти внутрь. Осетр беспомощно глянул на вахтенного и шагнул вперед.
Неведомый «КОК» оказался не слишком большим. Вместо трех стен тут были видеопласты, которые с первого взгляда можно было принять за большие окна. А со второго становилось ясно, что окна эти открываются вовсе не в забортное пространство — они показывали помещения судна: коридоры, по которым топали в свои каюты пассажиры, спешащие подготовиться к новому прыжку; кают-компании с непривычно пустыми столами; какие-то рубки, заполненные аппаратурой неизвестного назначения. На одном из видеопластов Осетр увидел собственную физиономию. Изображение было неживым, и сразу становилось ясно, что это документ.
Перед экранами висели виртуальные клавы, за некоторыми сидели люди в серой форме и с погонами на плечах.
Один из них, рыжеволосый тощий тип, повернулся к вошедшему Осетру, встал:
— Кадет Приданников?
Погоны были не армейские. Зато тон, каким задали вопрос, определенно был армейским. Осетр вытянулся и щелкнул каблуками:
— Так точно!
— Я командир охраны корабля майор Мурашко. — Рыжеволосый дернул подбородком совсем по-уставному. — Нам пришла хивэграмма от некоего Константина Константиновича с индексом «Воздух». Вам известно, кадет, кто такой этот самый Константин Константинович?
Осетр кивнул. Еще бы не известно!.. За позывным «Константин Константинович» скрывался штаб великого князя Владимира, а штабные хивэграммы для любого «росомахи» — приказ, требующий немедленного исполнения. Даже если ты простой кадет и находишься в законном отпуске… А индекс «Воздух» означал, что команда корабля должна оказать адресату хивэграммы любую посильную помощь. Даже если корабль — обыкновенное пассажирское судно, а адресат всего-навсего пассажир этого судна. Впрочем, чисто пассажирских судов, как известно, не бывает — любой пассажирский с виду корабль в случае необходимости может быть превращен как минимум в военный транспорт…
— Полученная хивэграмма касается вас, кадет, — продолжал рыжий майор. — Идемте со мной!
Майор Мурашко вывел Осетра из помещения с триконкой «КОК» и провел к помещению с триконкой, на которой значилось «456». Находились оба помещения на одном этаже. Судя по всему, место, куда Осетра привели, было каютой.
Зашли внутрь. Так и есть, каюта.
— Присаживайтесь вот сюда, кадет, — сказал майор. — Сейчас приказ, содержащийся в хивэграмме, будет выполнен. А я пока оставлю вас одного.
Осетр сел в кресло перед темным видеопластом на стене каюты.
Чпокнула перепонка люка за его спиной: майор вышел. А потом видеопласт расцветился, и на нем появился Дед. Собственной персоной.
Глава шестая
— Вот ведь дьявол! — Майор Мурашко был зол, как непохмелившийся боцман со средневекового клипера. — Не могли они прислать хивэграмму чуть ранее?
Это был несомненно риторический вопрос, и Осетр не стал на него реагировать. Все равно рыжий майор в его ответе не нуждался. Просто приди приказ чуть ранее, когда еще не отвалил от «Дорадо» местный шаттл, и у майора было бы сейчас гораздо меньше хлопот…
А у него, Осетра, наоборот — больше.
— Ладно, сами виноваты. — Мурашко перестал метать молнии в пространство. — Не надо было опережать расписание… — Он повернулся к Осетру. — Что еще вам потребуется, кадет?
— Комплект номер два.
— В кладовой должны быть. — Майор схватился за говорильник, потыкал сенсоры. — Антон! Срочно нужен комплект номер два.
— Через двадцать минут будет готов.
Мурашко сверкнул глазами в сторону Осетра и выругался:
— Через десять минут, Антон Батькович. Не забыл еще, что ты сержант запаса?
В говорильнике недовольно проворчали:
— С вами забудешь, майор… Вы мертвому напомните!
— Ну так в колонну по одному! Через десять минут доставишь в отсек номер пятьдесят пять.
— Пятьдесят пять? — Голос неведомого Антона зазвучал металлом. — Будет сделано, майор… Кого-то сбрасываем?
— В колонну по одному, я сказал! И без вопросов! Много будешь знать, скоро состаришься! — Майор нажал кнопку отбоя.
Он определенно получал удовольствие от того, что отдавал приказы, и Осетр понимал его удовольствие. Оба они, по большому счету, были формально невоенными людьми (кадет-выпускник Приданников — еще; а майор Мурашко, судя по всему, уже), но у них была душа военного человека, и потому они с удовольствием отдавали или выполняли приказы…
— Будут ли другие пожелания? — спросил майор. Все-таки он давно привык общаться со штатскими.
Осетр пожал плечами, не зная ответа на заданный вопрос.
— Вещи ваши где находятся?
— Ах да, вещи, — вспомнил Осетр. — Я же в отпуск летел… В каюте остались. Не мог же я их с собой сюда взять!
Мурашко усмехнулся:
— Да, засада с палисада!.. Но все будет пучком. Прибудем на Дивноморье, сдадим в камеру хранения в центральном космопорту. Или лучше отправить назад?
— Нет, — сказал Осетр. — Пусть чемоданчик и в самом деле дожидается меня на Дивноморье. Будет повод отправиться туда снова. Я должен был поселиться в гостинице «Ласточкино гнездо». Вот там пусть меня и дожидается.
— Смотрю, вакуум ты не травишь, парень… Ну и правильно! Задания приходят и уходят, а отпуска вечны, как любовь. Правильно?
— Правильно, господин майор! — отчеканил Осетр, приложив все усилия, чтобы в голос не прорвалась дрожь, потому что волнение в душе росло и росло.
— Ну что ж, парень, тогда в колонну по одному?
— Сначала я должен побывать возле универсального синтезатора.
Мурашко шлепнул себя по лбу:
— Ну конечно! Не в этой же форме на задание идти!
Да, штатская жизнь определенно забрала его в свои лапы — боевой офицер никогда бы не позволил себе таких жестов в присутствии младшего по званию. Честь мундира, как известно, выше чести его хозяина…
Осетра провели в помещение корабельного синтезатора, и он, использовав полученные от руководства спецкоды, обзавелся необходимым обмундированием: курткой, штанами, беретом, ботинками и комплектом соответствующего нижнего белья. Потом посомневался немного, не стоит ли обзавестись и главной принадлежностью большинства жителей планеты — ошейником, но решил, что не стоит. И, только напялив на себя все приобретенное, впервые подумал: «А не предстоит ли мне "суворовская купель"?»
Эта мысль его слегка ошарашила, но, поскольку переодевание происходило в присутствии рыжего майора, возможности для душевных терзаний не имелось: Мурашко все-таки был штатским, майорского в нем было — только погоны с одной звездой, да и звания у шпаков совсем иные. Это в просторечье он майор, а на самом деле какой-нибудь титулярный советник второй гильдии или еще какая-нибудь подобная бюрократическая дьявольщина…
Мурашко оценивающе оглядел Осетра с ног до головы:
— А что?.. Вполне прилично! Я бы даже сказал: не подкопаешься! Как говорится, патрон в обойме!