Вспомнил, как остался после службы в армии безработным и невольно содрогнулся. Нет, надо что‑то делать. И сразу мозг в нужном направлении заработал.
На столе, за которым обычно пили кофе, лежала кипа газет с бесплатными объявлениями в цветных рамочках. Посмотрим ситуацию на рынке труда. Итак, несмотря на мировой кризис и прочие гадости, городу требуются слесари‑монтажники, каменщики и разнорабочие. Это не для меня. Трудиться в разного рода «шараш‑монтажах» за копейки… Лучше удавиться на собственном галстуке или съесть его сразу по примеру президента одной малэнкой, но очэн гордой страны.
Как насчет офисного планктона? ООО «Так‑растак» ищет инженера‑сметчика. Ну да, если я пойду на эту должность и начну составлять сметы, они лет двадцать потом будут долги кредиторам раздавать. Пожалеем и не обременим звонком.
«Таможня ищет…». За державу, конечно, обидно, но я прекрасно помню, чем закончил Верещагин. Ретивых служак городские «басмачи» подорвут, если не на буксире, так за рулем авто точно. И себя жалко, и «Приору» мою тоже. Только‑только кредит отдал.
Не подобрав ничего путного, решил обзвонить друзей. С кого бы начать? Пожалуй, что с Лёшки. С его связями найти подходящую непыльную работенку – раз плюнуть.
Мы знакомы еще с садика, как говорится – сидели на одном горшке. После школы пути разошлись: я стал студентом иняза, а он ударился в коммерцию, да так удачно, что обзавелся и трехэтажным коттеджем, и «бомбой» последней модели, не считая кругленького счета в банке и, самое главное, кучи полезных знакомств. Когда‑то Лёха звал к себе в фирму, но я знал, что пойти к нему работать – все равно что потерять друга – и отказался.
Встречались мы регулярно. Оба подсели на фехтование и коротали вечера в спортивном клубе с изъезженным названием «Три мушкетера». Разумеется, у Лёшки сразу поперла масть. Он стал мастером спорта, а я все еще ходил в кэмээсах. Не было поединка, в котором друг бы не сделал из меня такую полезную в хозяйстве вещь, как дуршлаг.
Не знаю, чем нас привлек этот вид спорта. Возможно, в детстве начитались Дюма и насмотрелись по телевизору на Боярского в роскошных мушкетерских одеждах, крутившего лихой ус одной рукой, а второй протыкавшего шпагой очередного гвардейца кардинала.
Лёхин телефон ответил не сразу. Сначала пришлось прослушать приторную как патока мелодию вместо гудков, только потом услышал голос приятеля:
– Привет, Игорь. Как дела?
– Как сажа бела, – отшутился я.
– Случилось что? – встревожился Лёха.
– Пока нет, но непременно случится. Только, Леша, разговор не телефонный. Свидеться бы надо.
– Ты на работе?
– А где же еще!
– Тогда, как освободишься, подъезжай ко мне.
– Домой?
– В офис. Я все равно буду часов до девяти вечера здесь. На машине?
– Сегодня без колес. На гарантийку поставил, завтра забираю.
– Хочешь, пришлю за тобой шофера? – совершенно искренне предложил Лёха.
Я фыркнул:
– Смеешься, что ли? У меня шефа Кондратий хватит, как только он увидит, что у его подчиненных транспорт с личным шофером. Я лучше тачку вызову.
– Как знаешь. Я тебя жду.
– До скорого, – я отключил мобильник, крутанулся в кресле и окинул тоскливым взором комнатушку.
А ведь тяжело будет уходить отсюда. Привык за два года, прикипел. И Мишку жалко до дури. Он мужик умный, но не пробивной. Таким в жизни трудно. Ладно, если устроюсь нормально, перетащу его к себе.
До конца рабочего дня оставалось меньше двух часов. Я провел это время с пользой: ползая в Интернете, и не подозревая, что скоро жизнь моя круто переменится, да еще самым невероятным образом.
Глава 2
Смотрел я когда‑то в детстве смешное итальянское кино про бедолагу Фантоцци с Паоло Виладжио в главной роли. Помню первые кадры: заканчивается рабочий день в многоэтажной офисной башне, толпа народа несется по ступенькам, опрокидывая зазевавшихся, из окон выбрасывают веревки, канаты, по ним спускаются разгоряченные сотрудники, спешащие по домам, а кое‑кто из нетерпеливых прыгает на батут, стоящий на земле.
Я же вышагивал к выходу с грацией прирожденного монарха. Пять минут погоды не сделают.
Заказанное по телефону такси – желтая замызганная «Волга» с шашечками – стояло у тротуара как раз на том месте, где обычно парковалась моя «Лада». Но сегодня я безлошадный, даже непривычно. Ничего не попишешь, личный автомобиль круто меняет характер человека. Без четырех колес все равно, что без рук. Давно ли я обзавелся «Приорой» – пожалуй, и года нет, но еще немного и стану как Лёха. В прежние времена он не был таким большим и важным. От отца в наследство ему досталась старенькая «восьмерка». Бывало жена отправляет Лёху за хлебом в магазин, который находится в сотне метров от подъезда направо. Леха спускается, топает сто метров влево, берет машину со стоянки, доезжает до магазина, покупает хлеб, возвращает «восьмерку» на прежнее место и поднимается домой.
Шофер деловито вытирал лобовое стекло тряпочкой.
– Простите, вы по заказу? – на всякий случай уточнил я, перед тем, как открыть дверцу.
– Да, – подтвердил таксист, – А вы, значит, мой клиент?
Пришла моя очередь кивать.
– Садитесь, я скоро, – предупредил водила. – Вот погода, гадская!
Он закончил стирать размытые потеки на стекле и хлопнул за собой дверью.
– Двигаем, – сказал я, размещаясь справа от водителя.
За что люблю «Волгу» так это за габариты подходящие для крупных мужиков вроде меня. И внешность у газовского изделия, может, для кого неказистая, а, на мой взгляд, – чистой воды ретро‑классика. Жаль будет, если совсем с производства снимут, тогда в прошлое уйдет целая эпоха, и не самая плохая, между прочим.
Таксист завел двигатель.
У него было лицо типичного уроженца гор. Невысокий, скуластый, нос с горбинкой, густые курчавые волосы и глаза острые, как кинжалы. Когда на Кавказе войнушка в полную силу разгорелась, много таких к нам, в среднюю полосу, переехало. Устали люди от постоянного напряжения, пальбы за окнами и бэтээров на улицах. Простой вопрос наклевывается: стоило ли из‑за этого большую страну разваливать, чтобы она кровью в уголках умылась?
– Куда отвезти? – спросил таксист, трогаясь с места.
Улица здесь односторонняя, при любом варианте придется ехать полкилометра до светофора, а уж от него потом по сторонам, как по розе ветров разъезжаться.
Я назвал адрес Лёшкиного офиса.
– Это на другом конце города будет. Далеко. Заплатите как через район, – предупредил «горец».
– Не обижу, – уверил я. – Зря к Советскому проспекту поворачиваете, в пробках до утра простоим.
– А мы дворами проедем. Не беспокойтесь, я город как свои пять пальцев знаю.
– Давно вы у нас?
– Года три, наверное. Сначала на стройке калымил, потом спину сорвал и в таксопарк ушел, баранку крутить. Полегче стало: и работа нормальная, и клиент, бывает, щедрый попадается. Не всегда, конечно, – на лице таксиста мелькнула грустная улыбка. – Я ведь на себя и не трачу почти, так, по мелочи… Планы у меня на будущее. Как деньжат накоплю, куплю квартиру и семью перевезу.
– А что, большая семья?
– У нас маленьких‑то и не бывает, – усмехнулся шофер. – Не принято. Это вы, русские, одного родите и думаете, что подвиг совершили. Глупые, счастья своего не понимаете.
– А что, разве в детях счастье?
– А как иначе? – вопросом на вопрос ответил таксист. – Когда по тебе мал‑мала меньше ползают, тогда только и понимаешь, что рай и на земле быть может.
– Понятно. У меня все еще впереди, холостой я, – хмыкнул я, бросив мимолетный взгляд в боковое окно.
Вдоль дороги по тротуару женщина катила красную коляску, навстречу им высокий мужчина вез на шее довольного малыша. Как нарочно!
– Музыка не помешает? – спросил водитель, крутя ручку допотопного радиоприемника.
– Нет, – признался я. – Только, пожалуйста, не слишком заунывную.
– Я и сам такую не люблю. Засну еще за рулем ненароком. Но и молодежную современную тынц‑тынц тоже не очень. Ее слушать разве что под большим кайфом можно. Знаю таких: таблеток наглотаются, колонки на всю мощность и по газам до первого поста ГАИ или до того, кому не повезет на пути оказаться.