Комаров не отходил от Вали. Худенькая, с развевающимися кудряшками, она выглядела очень трогательно рядом с громадным Комаровым.
"Ишь разошелся!" - довольный за приятеля, я смотрел, как весело танцует Иван. И вдруг заметил, что высокая красавица блондинка, начавшая тоже танцевать, удивленно поглядывает на меня и чему-то улыбается.
"Что это она?!" - я почувствовал себя неловко и отвел глаза.
Веселье разгоралось. Вот на середину зала вышел гвардии майор Васильев и весело прокричал: "Танцы до упаду!.." Блондинка села неподалеку от нас с Таней, но уже не улыбалась, а только взглядывала на меня своими строгими синими глазами.
- Наш комсорг Катя, - сказала Таня.
- Она что, тоже палатная сестра?
- Старшая сестра. А вообще она везде... Я невольно залюбовался точеной фигурой девушки. - А спортом она не занималась?
- Волейболистка, кажется.
Ненадолго прервались, чтобы провозгласить тост в честь Октябрьской революции и победы, и снова принялись танцевать. В зале загремела любимая песня гвардейских минометчиков - "Катюша".
- Дамы приглашают кавалеров! - вдруг громко скомандовала младший лейтенант Катя и направилась прямо ко мне.
Смутившись, я встал, и мы пошли танцевать. Потом девушки проводили нас далеко по Выборгскому шоссе.
Впереди, бережно поддерживая под руку Валерию Николаевну, шел Васильев. За ними Иван с Валей, последними Катя и я.
Катя преподнесла мне настоящий сюрприз.
Оказывается, она была в Центральном парке на нашем матче в субботу перед войной и сейчас меня сразу узнала.
- Иван, Иван! - я несколько раз принимался звать друга, но он лишь досадливо отмахивался.
- Я тебя на многих играх видела и, когда вошла сегодня в зал... Ты представляешь, как удивилась.
- А Мишку Будкина не помнишь? Среднего роста такой. Он у нас на пятом номере всегда стоял. Шел передо мной...
И осекся, радость мою точно ветром сдуло.
- Если увижу, то, конечно, узнаю.
- Мишку уже не увидишь. Погиб он в первый день, как на фронт прибыли...
- Все-таки замечательная встреча! - сказала Катя. - Знаешь, мы тут, может быть, простоим еще несколько дней. Приходи, если сможешь.
И снова я смутился. "Сказать ей сейчас, что женат? Глупо как-то получится..."
- А девчата говорили, что в обычные дни к вам нельзя? - только и нашелся я.
- Тебе можно...
Наконец все очень тепло распрощались.
- Хозяйство Пакельман! - Васильев указывал на стрелку с крестиком и такой надписью. - Сдается мне, что мы и дальше будем воевать рядом. Так что, если кто встретит эту указку, заезжай обязательно! Так сказать, для поддержания контакта.
Когда же придет приказ о выступлении? Немного повеселев за праздники, мы снова приуныли.
Однажды утром, заглянув в штаб, я наткнулся на Ивана Захаровича.
- Ты что понурый такой? - окликнул он меня. - Сейчас я вас всех развеселю!
На совещание собрали весь офицерский состав, в сарае, приспособленном под зал заседаний, было тесно. Мы уже догадывались, что командир полка объявит о предстоящем выступлении полка.
Так оно и было. Но куда?
Подполковник Кузьменко бросил в напряженный до предела зал, наверное, давно подготовленную, - чтобы и военную тайну не выдать, и питомцев своих обрадовать, - фразу:
- Едем туда, куда птички зимовать летают!
- Ура-а-а!!!
Лесистый снежный север всем надоел. Хотелось на юг, на простор, и теперь, кажется, мечты сбывались. Командир полка сделал движение рукой:
- Группе квартирьеров сегодня убыть в распоряжение начальника штаба артиллерии. Эшелон штаба отправляется в 20.00. Старшим группы назначаю... - и он назвал мою фамилию.
Снова радостный шум и крики, теперь уже обращенные ко мне.
"Вот повезло, что Иван Захарович на меня наткнулся!" - пронеслось в мыслях. Штаб, возможно, заедет в Москву. Значит, мать, Юрка, а возможно, и Таня...
Командир полка уже отдавал распоряжения:
- Командирам дивизионов и отдельных подразделений завтра в 12.00 представить мне на утверждение планы погрузки в эшелоны.
Глава восьмая. На Запад
Ночью, удобно устроившись на нарах постукивающей по рельсам теплушки, я уже мечтал о предстоящей встрече со своими. Рядом, уткнув головы в вещевые мешки, спали Черепанов и Федотов. Я убедил командира полка, что обойдусь своими людьми.
Утром, когда эшелон остановился на какой-то маленькой станции, я с изумлением узнал, что мы находимся в Белоруссии.
- Как же так? Куда же мы едем? - я недоуменно уставился на железнодорожника.
Тот перечислил Гомель, Овруч и другие станции на пути.
- А Москва?
- Далеко влево остается. Хотя, может быть, в Гомеле повернете.
Но в Гомеле мы не повернули. Эшелон мчался все дальше и дальше, к украинским фронтам, на юг.
"Белоруссия родная, Украина золотая..." - напевали мои спутники, когда эшелон шел по освобожденным землям страны. Вскоре по вагонам состава разнеслось: едем в Польшу, на Первый Украинский фронт.
Наши обязанности как квартирьеров оказались несложными. Начальник штаба артиллерии армии обвел карандашом на карте одну из многочисленных небольших рощиц и написал в центре: "70-й ГМП". Нам предстояло выехать в этот район, определить на месте, где разместить дивизионы и другие подразделения полка, выбрать надежные подъездные пути, вернуться и доложить начальнику штаба, а затем ехать встречать полк.
Во второй половине декабря мы прибыли в польский город Жешув встречать свои эшелоны.
Пока я узнавал порядки на станции, разведчики бродили в поисках жилья.
- Не дальше пяти минут ходу от станции, - предупредил я их.
Вскоре прибежал Черепанов. - Подыскали! - усмехаясь, доложил он. - У капиталиста какого-то будем жить. Владельца завода. - Черт с ним! А далеко? Рядом. Прямо за углом.
- Что ж, поглядим, как живет паразитический класс. Паразитический класс жил неплохо. Большой двухэтажный дом, комнат из двадцати. За высокой железной оградой небольшой сад. Позади дома сараи и гараж. Сухонькие пожилые хозяин и хозяйка встретили нас с подобострастным доброжелательством. Отвели две светлые комнаты на втором этаже. Мы быстро перезнакомились со всеми обитателями дома. С хозяевами и слугами.
Чувствовали себя на новом месте совсем неплохо, пожалуй, даже уютно. Чуть потрескивали дрова в покрытой белым кафелем голландке, извивались, поднимаясь к потолку, две синенькие струйки папиросного дымка, текла неторопливая и самая заурядная беседа.
- А ничего готовит здешняя кухарка.
- Ничего... У нас, пожалуй, никто так мясо не поджарит. Даже Шилов.
- Так и не удалось с Таней-то повидаться?
- Ничего не попишешь. Не удалось...
- Знать бы, что полк не скоро прибудет, да и махнуть бы вам с Юрой в Москву на пару деньков.
- Ты скажешь...
Помолчали.
- А где это вы праздновали седьмого ноября?
- Так, в одном месте...
- Знаю! - Николка оторвал голову от подушки. - В госпитале, где Рымарь раньше лежал. Не могли уж меня прихватить.
- Не было тебя под рукой. А откуда ты знаешь, куда мы ездили?
- Что я, не разведчик, что ли! - Федотов хитро заулыбался. - Говорят, там у вас землячка мировая объявилась? Такая статная да красивая...
Чего-чего, а этого я не ожидал. Раз уж Федотов таким тоном заговорил, то и другие тоже невесть чего могут болтать.
- Понимаешь, - сказал я, словно бы оправдываясь, - оказывается, мы раньше были знакомы, в волейбол в парке вместе играли. Ну, вот так случайно встретились и разговорились...
- А зовут-то ее как? - голос Федотова зазвучал совсем вкрадчиво.
- Никак!.. - я резко отвернулся от Федотова. Черт знает что такое. Ну, встретились, поговорили. Эко дело! Я и сейчас был не прочь повидаться с Катей, тем более что в городе я заметил указку их госпиталя.