- Справится, товарищ гвардии подполковник! - горячо заверил я, а сам подумал, что Женю действительно стоит предупредить, чтобы не лез на рожон, куда не надо.
- Да! - вдруг вспомнил командир полка. - Какого это вы художника за собой по НП везде таскаете?
- Он сам из разведки никуда не хочет, товарищ гвардии подполковник.
- Который из них? - Кузьменко взглянул на вытянувшихся в сторонке Федотова и Черепанова. - Этот, что потемнее?
- Да...
- Сегодня же направить в штаб полка. Колонна выезжала со станции Жешув. Я сидел в кабине первой установки. Внезапно сорвавшееся с моих губ восклицание заставило хмурого водителя боевой машины Царева удивленно взглянуть на нового командира батареи:
- Опасаетесь, что поп дорогу перейдет?
- Точно...
Окруженный своими прихожанами, на перекрестке стоял знакомый ксендз. Он благословлял проходившие мимо "катюши" - великое оружие Советской Армии.
Переехали мост через Вислу. Миновали Сандомир - старинный город, как и Великие Луки, и так же, как и Великие Луки, почти совсем разрушенный войной. Вскоре одна за другой батареи начали отделяться, направляясь каждая к своим позициям. Сандомирский плацдарм!..
На огромной равнине за Вислой разместились готовые к наступлению армии Первого Украинского фронта. Цель готовящейся операции - разгром немецко-фашистской группы армий "А", выход на Одер и обеспечение выгодных условий для завершающего удара на Берлин.
Опасность нависшего над ними плацдарма враги понимали, и потому к началу 1945 года построили между Вислой и Одером сеть рубежей обороны. Их-то и предстояло штурмовать.
На равнине, повсюду, насколько мог охватить глаз, располагались огневые позиции батарей. Они стояли тесно. Пушки, гаубицы, гвардейские минометы. Заняли и мы свои огневые позиции.
Время от времени, то в одной стороне, то в другой, раздавались глухие взрывы.
- Что это? - спросил меня Комаров. Наши огневые находились рядом. - На выстрелы или разрывы снарядов не похоже.
Я помедлил с ответом, чтобы проверить свою догадку. Снова приглушенный и все же очень сильный разрыв. Сомнений у меня больше не было.
- Землю рвут...
- Под орудийные окопы?
- Конечно! Неохота же мерзлую долбать!
- Давай и мы!
- А маскировка? Не попадет?.. Несколько секунд мы колебались.
- Сойдет в тумане! - оба махнули руками и засмеялись.
Взлетели комья земли от взрыва трофейных противотанковых мин, которые грудами громоздились возле разминированных полей. Через два часа боевые машины уже стояли в окопах полного профиля. Этим же способом оборудовали укрытия для снарядов, щели для расчетов.
- Быстренько управились! - похвалил нас Васильев, вернувшийся из штаба полка. - Даже чересчур!
Пришлось скромно потупить глаза.
- Я говорю, Павел Васильевич, - вмешался капитан Чепок. - Как это решился Иван Захарович спарить этих двоих? Сплошная же круговая порука!
- После обеда пойдем выбирать передовые огневые, - сказал Васильев. - Нам поставили очень серьезную задачу.
Огневые оказались почти на самом переднем крае. И если бы не густой туман, то передвигаться в этом районе было бы небезопасно. Мы пристроились в одной из воронок.
- Вот! - Васильев замерил расстояние по карте. - Стреляем на предельной дальности. А я надеялся отнести огневые метров на семьсот. - Он крепко выругался. Все, склонившись над картой, хмуро задумались. Еще одна неприятная догадка пришла мне в голову.
- Вся беда, что придется здесь стоять не меньше часа!
- Почему? - Васильев быстро вскинул голову.
- Потому что с середины артподготовки к переднему краю потянется артиллерия, обозы, тылы, и дорога будет забита.
- Правильно! Я об этом еще не подумал. В пять утра даем залп, открывая атаку передовых батальонов, - размышлял Васильев. - В десять начинаем общую артподготовку, в десять тридцать - налет по второй позиции, в одиннадцать сорок шесть - залп с этой огневой позиции. Да, придется, наверное, дать там последний залп и сразу сюда.
Самым осторожным и предусмотрительным из присутствующих был, конечно, Бурундуков. Вот и сейчас, несколько раз вздохнув над картой, произнес совсем не то, что, наверное, думал:
- Ничего! Отроете поглубже аппарели да установки расставите подальше друг от друга, авось и пронесет!
- В том-то и дело, что никаких "авось" и аппарелей здесь не выйдет! голос Васильева иногда мог звучать очень неприятно. - Стрелять будем с открытых позиций!
- Как?!
- Так. Пехота перед атакой должна видеть, что "катюши" рядом. Поэтому, может быть, нам и дали такую цель - на предельной дальности.
Было над чем подумать!
- Вечно приходится нянчиться с этой пехотой! - теперь уже не утерпел Богаченко и тоже, как и Бурундуков, невпопад.
Васильев засмеялся, глядя на растерянные глаза его испытанных вояк.
- Пусть он даже совсем подавлен будет - все равно по передовой у него снарядов хватит!
- Местность ровная, паршивого оврага нет. Выставимся посреди поля!
- Не мы одни! - Васильев начал складывать карту. - Весь наш полк выводится вперед. Есть и другие части... Сейчас надо установить колышки для орудий и провешить направление стрельбы. С буссолью возиться не будем.
- Не будем!..
Так окончательно было все решено.
Низкая облачность и туманы содействовали успеху готовящейся операции. К 12 января равнина за Вислой заполнилась войсками и артиллерией до отказа.
Наши огневики не отходили от дороги. На душе было радостно от такого скопления войск. Да и каких войск! К линии фронта проходили Сталинградские, Выборгские, Синявинские и другие прославленные части и соединения. Солдаты весело комментировали:
- Ты скажи!.. Куда ни плюнь - одни гвардейцы.
- Неплохая поддержка будет союзничкам! Фашисты совсем их в Арденнах зажали, а тут мы как ударим!
- И здорово ударим...
В 5.00 небо раскололось на многочисленные сверкающие полосы: ударили "катюши". После 15-минутного налета артиллерии и минометов в бой бросились передовые батальоны.
- Хорошо началось! - сообщил вернувшийся с передовой Васильев. - С ходу овладели первой траншеей. Правда, перед второй пришлось задержаться. Сплошные минные поля, да и заградогонь очень сильный. Но все равно начало неплохое, надо думать, что промашки не будет.
Теперь все с нетерпением ждали, когда стрелки часов покажут десять.
Конечно, время тянулось очень медленно. Командиры установок в который раз принимались дергать снаряды за хвостовики, проверяя надежность крепления.
На состоявшемся вчера открытом партийном собрании командирам орудий досталось от Васильева за участившиеся случаи несхода снарядов с направляющих.
Всю ночь расчеты зачищали штифы на снарядах, контакты. Перебрали и проверили даже снаряды, находящиеся в штабелях.
- Боятся опозориться, - улыбнулся подошедший гвардии капитан Чепок. Наконец, вот и десять.
- Смерть фашистским оккупантам!.. Огонь!
Внезапным смертоносным громом взметнулся Сандомирский плацдарм. Тысячи и тысячи снарядов устремились на фашистские позиции.
...По показаниям пленных фашистских офицеров и генералов, эта артподготовка была настолько сильной, что разметала части не только первого эшелона, но и резервы, придвинутые по указанию Гитлера непосредственно к главной полосе обороны.
Когда прогремел наш залп и работала только артиллерия, мне невольно вспомнился завод, днем и ночью неумолчно стучащие прессы и станки. Да, не зря поработали там, в тылу, мои товарищи. А сколько таких заводов в стране! Сотни орудийных стволов, методически и непрерывно слали снаряд за снарядом по врагу.
Меня позвали к телефону. Звонили разведчики. Перебивая друг друга, они что-то кричали наперебой.
"Раз позвонили, значит, дела неплохие", - обнадеженно подумал я и крикнул в трубку:
- Чувствую, что у вас порядок!
- Порядок! Собираемся переходить! - голос Федотова прямо звенел.