Толпа бежала на него с отчаяньем смертников. Рон переключил оружие на автоматичекий режим и расстрелял толщу вооруженных палками и трубами мутантов. Более некоторые их товарищи пользовались укрытиями, но, как уже было сказано, от теперь уже роновской штурмовой винтовки это совсем не защищало.
В Рона летели неизвестные мигающие красным светом предметы, которые он откидывал от себя Локомотором. Часть из этих предметов даже взрывалась, так что Рон решил считать их гранатами.
До линии щитов Протего не дошел ни один мутант. Рон расстрелял остатки магазина в спины убегающих и, перезарядив оружие, пошел вслед.
Сюрреалистическая картина: парень в трусах и майке, вооруженный продвинутой штурмовой винтовкой, с тремя гранатами, оттягивающими майку вниз и ножом, висящим на трусах, идёт среди свежих трупов.
Удивило Рона в этом месте и то, что никто, ни один мутант, не сдавался. В чём же причина? Безрассудная храбрость и фатализм? Но почему же тогда они бегут?
В итоге, после отнявшего около часа добивания лишних раненых, Рон остался почти в одиночестве посреди этой «цистерны», полной покойников.
— Надо бы здесь прибраться и разведать ходы, а так... — Рон огляделся собственническим взором. — Неплохое место для личного убежища.
Глава вторая. Убей мутанта
Рон поднял ещё одну секцию металлического заграждения и вставил её в технический тоннель. Заграждение внешне напоминало гигантский металлический ёршик, оснащенный острейшими «щетинками». В тоннеле уже располагалось девять таких же «ёршиков», что должно надолго остановить любых вторженцев.
Перед тем как начать изоляцию своей новой собственности, Рон разведал окрестные тоннели, углубившись в целом почти на милю в каждый из них. Назначения этих тоннелей и цистерны Рон так и не понял. Безумная идея о том, что эта цистерна изначально создавалась для проживания там людей, сначала была отвергнута Роном, но после наблюдения некоторых косвенных признаков обратного, он пообещал себе подумать об этом позже.
Наглухо запечатав большую часть тоннелей «ёршиками» из аномально прочного металла, который Рон набрал из многочисленных куч хлама, он заложил входы плитами сверхпрочного бетона и с помощью рун соединил их в монолит. Если потенциальные вторженцы всё же преодолеют «ёршики», их ждёт фантастической прочности бетон, который бесшумно и быстро разобрать не получится. Вообще, Рон сильно сомневался, что даже в будущем существует такое оружие, способное преодолевать ярды бетона в считанные секунды...
Когда с безопасностью было покончено, он вернулся к раненым. Троих мутантов он оставил в живых, один из них, к слову, тот самый двуглавый.
В хибаре, которую Рон выбрал в качестве временной тюрьмы для пленных, на пластиковых кроватях валялось трое раненных. Рон специально постарался отстреливать им что-то не очень важное, например руку, или ногу.
— Ну что, начнём неприятную, но нужную работу? — спросил Рон, усаживаясь у кровати двуглавого.
Одежду свою он нашел, но надевать её уже нельзя. Какой-то ублюдок, страдающий многочисленными гнойниками на теле, надел весь комплект и Рон больше не горел желанием примерять её. Конечно, можно очистить её Экскуро, но Рону пока не до этого, да и в данном месте достаточно тепло, чтобы рассекать в трусах и майке. В конце концов, он в своём новом доме!
Приложив руку к основной голове двуглавого, Рон произнес:
— Легилименс!
Голову пронзила ужасная боль, глаза застила тьма. Сердце остановилось, Рон почувствовал это. Через вечность раздался удар сердца.
Образы полились по бесконечной тьме перед глазами.
Детство. Тусклый первый свет. Вонь, кровь, ненависть. От начала и до конца. Сквозь всё это — дружба и братство.
Юность. Иссушающее силы чувство голода, темнота, боль, грязь. Враждебность и беззащитность.
Зрелость. Злоба, пронизывающая сознание от края до края. Сила. Общность. Насилие.
Это были образы, которые словно в ускоренной перемотке просмотрел Рон. Жизнь мутанта от начала и до конца. Язык, низкий готик, который он довольно скоро выучит, ненависть на весь мир, которая едва не поглотила Рона, жажда и голод. Рон прочувствовал всё это. Он узнал всю жизнь Агена, двуглавого мутанта, рожденного во тьме нижних уровней города-улья, известного как Тахен-Секунд. Жизнь у него была мрачная, как и у всех обитателей под-улья. Здоровье у него было поганым, лекарства было практически не достать честным путём, ещё и нормальные норовили пнуть при первом же удобном случае. Доля мутанта — боль и страдание.