– Извините, если я немного затягиваю обсуждение, но прежде чем мы перейдем к прениям, мне хотелось бы изложить уже известные факты, – продолжал Вадик. – Основная особенность данного артефакта заключается в хранившем его статис-поле, что для Магистров крайне нетипично. Главный вопрос, будоражащий сейчас наши умы, звучит так: что было внутри стазиса?
– Газ, – сказал Доцент. – Газ со сложной молекулярной структурой, которая могла нарушиться с течением времени.
– Газ, наносящий колюще-режущие ранения? – саркастично поинтересовался Дампье, также входивший в рабочую группу. Очевидно, они продолжали с Доцентом спор, начатый еще во время рабочего процесса группы, и теперь выносили свои взгляды на суд общественности. – Брось, приятель, мы это уже проходили.
Вообще-то, в виртуальном помещении зависало около трех десятков человек, что довольно много для этого времени суток. Очевидно, проблема Тауриса «будоражила умы» не одного Вадика.
– Много вы знаете о боевых технологиях Магистров? – взвился Доцент. – Вам и не снилось то, что они давным-давно забыли. Газ, убивающий органику, находящуюся в пределах досягаемости, и растворяющийся в атмосфере. Вы ведь ничего не нашли на месте, Коули?
Я не знал, что Марк возглавлял работы на месте. Теперь мне стало понятно его присутствие здесь, удивительное прежде, потому что он никогда не был сторонником пустопорожних разговоров. Но на данный момент он являлся одним из немногих гвардейцев, имевших возможность оценить ситуацию на месте.
– Нихт. Ноу, – сказал Коули. – Ничего.
– Приборы не зафиксировали присутствия чужеродных элементов в атмосфере купола, – не сдавался Дампье.
Доцент махнул рукой, складывая пальцы в замысловатую, но от этого не менее неприличную конфигурацию, красноречиво выказывая свое отношение ко всем приборам, кроме тех, что конструировал собственноручно. Естественно, его приборы имели хождение только внутри Гвардии, и у Голубева их быть не могло.
– Своей атмосферы на Таурисе нет, – сообщил он. – Купол был отключен. Вам говорит что-нибудь такое словосочетание, как «разница в давлении»?
– Купол был отключен доли секунды.
– Тем не менее он былотключен, и газ имел возможность уйти.
– Но стационарная атмосфера купола не улетучилась.
– Газ Магистров мог быть более летучим, – сказал Доцент. – Легко критиковать чужие версии, не имея собственной.
– Еще версии? – рявкнул Дампье.
– Почему бы тебе не изложить свою? – вкрадчиво поинтересовался Доцент.
– Я уже сутки занимаюсь этим вопросом вплотную и хочу послушать мнения со стороны. Рассмотреть ситуацию свежим взглядом.
– Робот-убийца. – Взгляд, который высказал Гас Клеменс, молодой парень из атмосферного контроля, пожалуй, оказался даже слишком свежим. – Боевая машина Магистров.
– Я вполне допускаю мысль о том, – сказал Доцент, – что многофункциональная боевая установка могла моментально вырубить шестнадцать человек, оставаясь при этом невидимой для камер слежения. Я допускаю даже, что она могла пройти через силовой купол после его включения, используя энтропию полей и всякое разное. Да что там, у нас самих есть подобные установки. Но вот куда она делась потом?
– Мы просканировали со спутников по пятьсот миль пустыни в каждом направлении, – бесстрастно сообщил Коули. – А военные еще и прошлись по ней вездеходами, прочесывая близлежащие окрестности самым мелким гребнем из их арсенала.
– Эффект?
– Никакого, – сказал Коули. – Но будь Магистры даже гениями маскировки, я не верю, что их игрушка способна не оставить вообще никаких следов. Инверсионный след двигателя, инфракрасные излучения, следы на почве от колес, ходуль, воздушной или гравитационной подушки... Прошу учесть тот факт, что, в отличие от стандартной записывающей аппаратуры экспедиции, мы пользовались новейшими шпионскими разработками, позволяющими наблюдать с орбиты фигуры высшего пилотажа москитов и особенности эротических игр кротов под землей.
Но нашлись у техноверсии и свои сторонники:
– Робот мог самоликвидироваться после акции.
И противники:
– И в чем же эта акция заключалась? В убийстве группы людей, собравшихся на него поглядеть? И на хрена нужен танк, взрывающий себя после первого же боевого задания?
– А где обломки? Следы распада?
– И разлетелся он на атомы, не оставив и следа, – мечтательно продекламировал Дампье.
– Может быть, – среагировал Гас.
– А зачем было помещать робота в стазис? Техника Магистров не стареет.
– Это могла быть новая разработка, очень сложная и ценная.
– Телепорт сложен? Телепорт ценен?
– Безусловно.
– Но он хранился без стазиса.
– Не путайте дар божий с яичницей.
– Ещё варианты? – вклинился в бурное обсуждение Доцент.
– Телепорт важен только для нас, – не сдавался кто-то очень уж упрямый. – Кто знает, что представляло большую ценность для самих Магистров?
– Предлагаешь найти одного и спросить?
– Еще варианты? – взревел Доцент раненым буйволом, чем сразу снискал мое уважение.
Хоть он и аналитик, но в нем присутствуют сержантская выправка и командирская глотка. Мой приятель сержант Морган, к примеру, страдает полным неумением орать на подчиненных, что, на мой взгляд, является для командира существенным недостатком. Тем более в Аналитическом Отделе. Да на этих умников просто нельзя не орать, они затыкаются только в том случае, если командирский рев заглушает их собственные мысли. Рев Доцента мог заглушить даже горный поток.
– А что, если это локальное планетарное явление, никак не связанное с артефактом и обретающее активность только в определенные временные периоды? Что-то вроде гравитационных ловушек Лумиса?
– И оно произошло одновременно с открытием артефакта?
– Бывают и более странные совпадения. К тому же его могла спровоцировать энергетическая активность в данном районе.
– Притянуто за уши, – высказался Дампье. – Да и сами уши сильно смахивают на ослиные.
– Не вариант, – вынес вердикт Доцент. – Кто продолжит?
– С вашего позволения, у меня вопрос. – Я сделал шаг вперед. Стоило мне заговорить, как надо мной соткался новый источник света, и поверхность под ногами изогнулась, вынося меня на возвышение. – Чужого присутствия на планете не обнаружено, Марк?
– Не могу ручаться за всю планету, – сказал Коули. – Ибо поиски идут и сейчас. Но за Северный континент отвечаю. В интересующем нас плане он пуст.
– В таком случае, можем ли мы предположить, что нечто, находящееся внутри артефакта, покинуло планету?
– Ты можешь предполагать все что угодно, Макс, – сказал Коули, по жизни бывший суровым прагматиком. – Но реального подтверждения я дать не могу.
– Возможен ли такой вариант?
– Возможен любой вариант, какой ты только сможешь вообразить. Включая экспансию разумных муравьев.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – сказал я. – Пока все.
– У меня тоже вопрос, – сказал кто-то, мне незнакомый.
– К черту, – сказал Дампье. – Вопросов и так предостаточно, нам нужны ответы!
– И все же, – сказал Доцент. – Дадим молодому человеку возможность высказаться. Только пусть сначала он представится.
Очевидно, не я один раньше не встречал этого парня.
– Лео Макферсон, группа вирусологии, – представился он. – Я хочу, чтобы мы представили ситуацию. Идет война. Выживание самой расы находится под вопросом. На случай победы запасы не нужны, так? А что бы лично вы захотели сохранить в случае своего поражения? Остатки гениальных технологий, которые могут заинтересовать пришедшие после вас расы? Но какое вам до них дело? («Магистрам могло быть дело!» – чей-то выкрик. Чей не разобрать, народу все прибывает.) Машины, которыми некому будет пользоваться? Биологические культуры, представляющие для потомков лишь академический интерес? Мину, ловушку, которая убьет людей, открывших контейнер? Но какой во всем этом смысл?