Такое положение дел сложилось из-за того, что Ланмарея была близким другом ее величества Ноймы, супруги императора, а Тортаалик, как мы имели честь заметить, являлся давним другом Г'ерета и посему постоянно искал повод передать сию почетную обязанность батальону Красных Сапог, но еще не успел после коронации (имевшей место всего за несколько недель до описываемых событий) это сделать. В результате между двумя подразделениями возникло острое соперничество; несколько раз оно приводило к легким стычкам, а дважды была пролита кровь. Остается лишь добавить, что оба раза победу одержал батальон капитана Ланмареи. Так что, надеемся, наши читатели понимают, какое настроение царило в тот момент среди гвардейцев Г'ерета.
Что же касается наших друзей... Если вы думаете, что остальные гвардейцы приняли новичков враждебно, узнав о том, как прошло их первое патрулирование, то вы глубоко ошибаетесь. На четверку смотрели с определенным уважением, а со временем стали относиться к ним по-дружески, такова весьма необычная психология людей, носящих шпагу.
Если говорить о Кааврене, то он был просто милым молодым человеком, этим все объяснялось. А после того как тиаса доказал свою ловкость, убив в поединке Фрая (которого, можете не сомневаться, не особенно любили), он быстро завел себе множество приятелей. Тазендру высоко ценили, поскольку в среде солдат принято ценить любого дзура, а ее красота привлекала всеобщее внимание. Женщины в Императорской гвардии, составлявшие добрую треть всех гвардейцев, сразу же заинтересовались Пэлом, самым тщательным образом следившим за своей внешностью. А вкрадчивая речь и изысканные манеры подарили ему долгие часы приятных бесед. Что до Айрича, то он пользовался неизменным уважением, как и положено лиорну, и вскоре многие гвардейцы стали обращаться к нему с вопросами о манерах, этикете, истории, а также за советами относительно жен, мужей, любовников и любовниц.
Кааврен постепенно выяснил, что доходы гвардейцев главным образом складываются из взяток от тех, кто хотел, чтобы их деяния оставались в тайне. Он узнал, что принимать золото за сокрытие преступления чудовищным проступком не считается, но и не приветствуется. Однако гвардейцы не рассматривали попытки обмануть императорских сборщиков налогов серьезным нарушением закона. Философия, к которой после некоторых раздумий тиаса присоединился.
Тем не менее Кааврен не считал для себя возможным брать взятки, а посему предпочитал – во всяком случае, пока находился на службе – не заходить в заведения, где процветают запретные развлечения. Пэл, напротив, регулярно навещал хозяев злачных мест, хотя никогда не требовал с них денег. У Кааврена сложилось впечатление, что Пэл заключил какое-то соглашение с этими людьми, и тиаса решил присматривать за йенди, чтобы выяснить природу их отношений. Айрич твердо отказывался брать взятки, но никогда не ссорился с теми из гвардейцев, кто имел другое мнение по данному вопросу. Тазендра, единственная из всей четверки, получала от подобной практики истинное удовольствие и регулярно принимала денежные дары, которые тут же с радостью и возвращала, проигрывая большую часть в шеребу – карточную игру, модную в то время.
Довольно часто, пока Тазендра играла, остальные трое сидели рядом, пили вино и болтали о делах Империи, о своей службе или о том, как заслужить уважение своего командира.
Следует упомянуть, что в ближайшей к их дому гостинице, на вывеске которой, как мы уже говорили, был изображен молоток, забивающий гвоздь, имелась задняя комната. Здесь часто играли в шеребу под бдительным надзором краснолицего джарега по имени Такко, сумевшего каким-то образом стать партнером хозяина “Молотка и Гвоздя” – так называлось заведение. Всякий раз, когда драконы из отряда наемников оказывались при деньгах, гостиница заполнялась горланящими песни, крепко подвыпившими солдатами, а в заднюю комнату, любимое место Тазендры, набивалось и вовсе невероятное количество игроков и зрителей.
Было не раз замечено, что, когда в задней комнате появлялись пьяные драконлорды, садившиеся за стол, чтобы сыграть с леди дзур, многие мирные обыватели вдруг вспоминали, что у них есть срочные дела и стремительно разбегались в разные стороны. Однажды, примерно через три недели после появления в городе наших друзей, данное наблюдение оказалось особенно прозорливым, а посему мы возьмем на себя труд подробно рассказать о том, что произошло.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В тот вечер Тазендре очень везло в шеребу – игру, где переменчивая фортуна испытывает хладнокровие игроков и минутная слабость может стоить проигрыша партии, рассчитанной до мелочей. А счастливая карта, если действовать дерзко и непоколебимо, может закончить партию тем, что целое состояние перейдет с одной стороны стола на другую – что и случилось с Палувой, графом Кловерхиллом, героем известной поэмы.
Как мы уже говорили, Тазендре везло. Более того, она вела лучшую свою игру, ибо есть только одна вещь, вдохновляющая дзура больше, чем вступление в схватку с превосходящими силами противника, – это схватка с множеством драконлордов. Следует пояснить, что все ее противники за карточным столом были из Дома Дракона: три женщины и мужчина из отряда наемников “Розы с Шипами”, и монеты раз за разом переходили от них к Тазендре. Перед ней уже высилась солидная горка золота.
Необходимо добавить, что игра была незаконной, – иными словами, о ней ничего не знали императорские сборщики налогов. Впрочем, наш читатель, наверное, помнит, что во время правления атиры, да и в последовавшее за ним правление феникса, на подобные законы смотрели сквозь пальцы. А вот когда холодные и непреклонные валлисты возвели на трон своего императора, законы о налогах с игорных домов стали внедряться самым непреклонным образом, что привело к притоку золота в сокровищницу джарегов, которые со временем удачно его вложили и заняли ряд настолько важных постов, что смогли выбрать нового императора. Стало быть, от жестких законов, мешающих людям получать удовольствие, выиграли только джареги и продажные чиновники, хотя последние и не носили цветов Дома Джарега.
Значение данного факта для нашего повествования – а мы уверяем читателя, что это непреложный исторический факт, а не вольное толкование политических реалий, – заключалось в том, что если гвардейцам феникса и давали взятки, то и вероятность неожиданного рейда или расследования со стороны Империи была совсем невелика. Посему все двери оставались открытыми и посетители постоянно переходили из общего зала в помещение для азартных игр.
Итак, Кааврен, Айрич и Пэл, стоя позади Тазендры, наблюдали за ее игрой и обсуждали проблему, возникшую с Сахри, которая, по мнению Пэла, была слишком уж непокорной, чтобы ее называть служанкой.
– Дело в том, – сказал Кааврен Пэлу, одновременно заглядывая через плечо Тазендры: три карты одной масти и туз огня не предвещали ничего хорошего ее противникам, тогда как один из них, очевидно блефуя, сделал крупную ставку, – что следовало бы хорошенько поколотить Сахри, но, к сожалению, в наше время мужчина не имеет права поднять руку на женщину, тогда как раньше речь шла только о леди. Однако ничего страшного не произойдет, если леди немного вразумит слугу – любого пола. Разве я не прав, мой дорогой Айрич?
– Абсолютно, – согласился с ним лиорн, – хотя должен уточнить, данное правило едва ли применимо, если леди вооружена до зубов.
– Значит, – заявил Пэл, – если мы не можем сами выпороть Сахри, надо попытаться уговорить Тазендру.