– Именно.
– Но почему? – спросил Кааврен.
– Г'ерет понятия не имеет.
– Скажите мне, Пэл, – заинтересовался Кааврен, – ведь вы знаете двор не хуже, чем моя рука – эфес шпаги, вам что-нибудь известно о Гиорге Лавоуде?
– Конечно.
– Речь идет о дзурлорде, которому около пятисот лет, ростом он повыше Айрича, у него горящие черные глаза, крючковатый нос и тонкие губы.
– Вы очень точно его описали.
– Ну тогда я догадываюсь, чем мы могли его рассердить.
– Он очень опасный враг, – заметил Пэл. – Не будем забывать: он и волшебник, и воин, как и все Лавоуды, а к такому сочетанию следует относиться с уважением.
– Тем хуже, – пробормотал Кааврен.
– И что нам делать? – осведомился Пэл.
– Не знаю, – вздохнул Айрич.
– Дайте мне подумать, – попросил Кааврен. – Возможно, я смогу найти решение. Однако мне кажется, наш разговор лучше закончить дома, где не будет такого количества любопытных ушей.
– Мне нравится ваше предложение, – сказал Пэл. – Нам остается только подождать нашего друга леди дзур.
Тазендра пожала плечами.
– Я уже просадила все свои деньги, так что мне нет резона здесь оставаться, – заявила она, поворачиваясь к троице.
Тем самым Тазендра доказала, что, если ей и не слишком был интересен разговор, из этого еще не следует, что она ничего не слышала.
Поскольку гостиница находилась совсем рядом с их домом, вскоре они устроились в комнате Айрича, куда Сахри принесла вина.
– Благодарю, – вежливо сказал Кааврен, – нам больше ничего не понадобится.
Сахри фыркнула.
– Очередные тайны? – проворчала она. – Ну я и сама не стала бы их слушать, только не рассчитывайте, что я буду за вас сражаться с разбойниками или штопать ваши шкуры, когда вы вернетесь домой все в дырах, словно башня Баллинни.
– А мы и не станем просить тебя об этом, – все так же вежливо ответил Кааврен. – Однако думаю, тебе самой лучше ничего не слышать о вещах, которые могут навлечь опасность на всякого, кто случайно о них узнает.
– Ага, значит, я права! – воскликнула Сахри. – Помяни мое слово, юноша, ты...
Она не договорила, поскольку Айрич прервал ее жестом. И если Сахри вела себя нахально с Тазендрой, высокомерно с Каавреном и подозрительно с Пэлом, то ее отношение к лиорну определялось смесью большой доли страха с малой толикой восхищения. Поэтому она тут же молча поклонилась и без единого слова вышла из комнаты. Айрич достал свой крючок – что он вязал, Кааврену никак не удавалось понять, – и кивнул тиасе, предлагая продолжить разговор.
– Не знаю, – начал Кааврен, – реальна ли опасность, о которой я говорил Сахри, однако у меня нет никакой уверенности в том, что она иллюзорна. Так или иначе, меня обеспокоили сегодняшние новости.
– И меня тоже, – поддержал его Пэл. – Но, помните, вы обещали рассказать, что заставило вас так стремительно выскочить из гостиницы. Ну, естественно, если вам удобно об этом говорить.
– Я все сейчас объясню.
– С нетерпением ждем, – сказал Пэл.
– Кааврен, – присоединилась к разговору Тазендра, – мы слушаем вас самым внимательным образом.
– Помните парочку, с которой мы ехали в экипаже в Драгейру?
– Кажется, да, – отозвалась Тазендра. – Два представителя Дома Иссолы направлялись в Императорский дворец. Вы еще сказали, что на самом деле они фениксы. Я потом часто думала, увидим ли мы их когда-нибудь.
Айрич кивнул.
– Так вот, – продолжал Кааврен, – я только что говорил с этой леди, и, по-моему, она попала в трудное положение. Феникс назначила мне свидание, надеясь на мою помощь.
Айрич улыбнулся, Пэл и Тазендра ограничились кивками. Некоторое время длилось молчание, и Кааврен припомнил множество событий, которые произошли с тех пор, как он прибыл в городок Ньюмаркет, и понял, что плохо разбирается в интригах двора. К примеру, с какой стати фениксам было делать вид, будто они иссолы, или чем он мог рассердить такую именитую особу, как Гиорг Лавоуд.
Поразмыслив, Кааврен пришел к выводу, что, пожалуй, неразумно говорить о леди феникс, пока он не выяснит, что сейчас происходит при дворе. Тиаса решил обойти тему. Друзья внимательно за ним наблюдали, словно по выражению лица можно было прочитать его мысли. Наконец Кааврен сказал:
– Пэл, дружище, надеюсь, я могу вас так называть...
Пэл утвердительно качнул головой.
– Я еще не успел поблагодарить вас за то, что вы представили нас капитану.
– Это такая малость, – ответил Пэл.
– Прошу прощения, но вы много для меня сделали.
– Я согласен с Каавреном, – заявил Айрич.
– И я тоже, дружище Пэл, – добавила Тазендра.
– Как пожелаете, – сказал йенди, отвешивая изящный поклон. – Уверяю, что и впредь буду только счастлив оказать вам любую услугу.
– В таком случае, – воскликнул Кааврен, – если вы еще раз поможете мне, я буду обязан вам до конца своих дней.
– Конечно, – промолвил Пэл. – С удовольствием. Что вы хотите?
– Понимаете, – начал Кааврен. – Я вырос в далеком от столицы герцогстве.
– Мне прекрасно об этом известно.
– Там мало что слышно о событиях в столице Империи.
– Ну и?..
– Мне бы очень хотелось узнать подробности того, что происходило здесь, особенно в те несколько недель, которые предшествовали нашему появлению в Драгейре. Тогда я не буду выглядеть глупцом, когда кто-нибудь заговорит со мной на эту тему.
– Нет ничего проще, мой дорогой Кааврен.
– Так вы согласны? – обрадовался тиаса.
– Разумеется, – кивнул Пэл. – Если хотите, могу начать прямо сейчас.
– С нетерпением ловлю каждое ваше слово.
– Итак, последние новости: около одиннадцати недель назад императрица Черова III оставила трон, куда и взошел Тортаалик I.
Айрич откинулся на спинку кресла и осушил бокал вина. Тазендра наклонилась вперед, а напряженно слушавший Кааврен сказал:
– Знаю. Более того, именно поэтому я и оказался здесь.
– В самом деле? – заинтересовался Пэл.
– Вам же известно, – вмешалась Тазендра, – что император атира не слишком жаловал гвардейцев, которые были обычными воинами, но феникс...
– Конечно, – согласился Кааврен. – Однако императрица...
– Мы знаем про императрицу, – заявила Тазендра, обращаясь к Пэлу.
– Да, но в курсе ли вы причин отречения императрицы Черовы?
– Причин? – переспросила Тазендра, глядя на Кааврена. – Вы спрашиваете, известны ли нам причины?
– Я пришел к выводу, – пояснил Кааврен, – что просто наступил конец цикла.
– Да, – подтвердила Тазендра. – Когда цикл заканчивается...
– Однако конец цикла обычно увязывается с каким-нибудь значительным фактом, – уточнил Пэл, – в результате чего следующий Дом восходит на трон и получает в свое распоряжение Орб.
– Естественно, – проговорил Кааврен, который впервые об этом слышал. – Значит, произошло какое-то значительное событие?
– Очень значительное, – продолжал Пэл, изучая свои длинные изящные пальцы.
– О каком же событии идет речь? – не унималась Тазендра, которой явно не хотелось, чтобы дискуссия проходила без ее участия.
– Да, иначе как событием это и не назовешь. Баронесса Каламская отрубила голову маркизу Пепперфилду.
– Ого! – произнес Кааврен. – И тогда императрица пришла к выводу, что цикл завершился?
– Ну а почему бы и нет?
– Да! – возбужденно воскликнула Тазендра, щеки ее пылали. – Почему бы и нет?
– Но я не понимаю... – начал Кааврен. Тут в разговор вмешался Айрич:
– Баронесса Каламская более известна под именем Катана э'Мариш'Чала из Дома Дракона.
– О, в таком случае все проясняется, – закивал Кааврен, который по-прежнему ничего не понимал. – Но что явилось причиной ссоры?
– Баронесса, – ответил Пэл, – иными словами, Катана, как вы знаете, художница. Она завершила картину, заказанную лордом Ролландаром э'Дриеном. На картине, насколько я помню, изображен раненый дракон. Она принесла свое творение во дворец, чтобы повесить в Крыле Дракона.
– Ну и что дальше? – не утерпел Кааврен.