Она замолчала, но не из-за того, что заметила приближение наших друзей, а потому, что услышала звон монет по столику, за которым сидела перед домом. Швея проживала здесь вместе с другими купцами, ремесленниками и мастеровыми, обслуживающими Императорский дворец.
Достойная криота замолчала и откашлялась.
– Но, правда, – проговорила она, – если вы мне обещаете...
И на сей раз она замолчала действительно из-за того, что увидела славную троицу.
Ее собеседник заметил взгляд криоты и обернулся. Взору Кааврена предстал молодой человек невысокого роста, пропорционально сложенный. У него было красивое лицо с правильными чертами, аристократической формы нос, а широко расставленные голубые глаза придавали лицу особое очарование. Он был одет в превосходный белый шелковый камзол; изящные тонкие кисти рук утопали в кружевах. Черные рейтузы, панталоны и высокие сверкающие белые сапоги с острыми носами довершали наряд. Камзол был вышит черными и красными нитками. На боку незнакомца висела шпага средних длины и веса, с гардой, которую называли “эфес дуэлянта”, рукоять украшал рубин.
Нисколько не смутившись, он поклонился Кааврену, Айричу и Тазендре. Это был изящный поклон – левая нога чуть выставлена вперед, правая рука почти касается земли, – а глаза тем временем внимательно изучали всю компанию. И хотя он, как мы уже отмечали, совершенно не смутился, криота отчаянно покраснела, словно ее застали на месте преступления.
– Хорошего вам дня, – сказал гвардеец. – Кажется, мне доводилось видеть двоих из вас раньше, в городке под названием Ньюмаркет, не так ли?
Они кивнули.
– Меня зовут Айрич, а это леди Тазендра и маркиз Кааврен. – Они поклонились, а гвардеец вежливо улыбнулся.
– Мое имя Пэл, – представился он.
Кааврен уже знал: если кто-то называет свое имя, следует смотреть на Айрича. И был вознагражден за свою наблюдательность, – действительно, на лбу у лиорна появилась маленькая морщинка. Пэл между тем продолжал:
– Что привело вас в город?
– То же, что и вас, – небрежно бросила Тазендра.
– Извините, но я не совсем понял, – сказал Пэл. Кааврен не сомневался, что уловил в голосе гвардейца какое-то напряжение.
– Что же тут непонятного! – воскликнула Тазендра. – Мы прибыли в Драгейру, чтобы стать гвардейцами.
– Ах вот оно как, – пробормотал Пэл, и его лицо прояснилось.
Кааврен вновь быстро посмотрел на Айрича. Глаза их встретились, и тиаса догадался, что реакция Пэла не ускользнула от внимания его проницательного друга.
– Пожалуй, обстоятельства складываются удачно, – продолжал гвардеец. – Мне повезло, и я нахожусь в хороших отношениях с капитаном Гератом. Сейчас он как раз ищет новых людей, чтобы заполнить вакансии. Буду счастлив вас представить. – Он поклонился Айричу и Тазендре. – Уверен, вы станете прекрасными гвардейцами, поскольку видел вас в деле два дня назад. Что же до вас... – Пэл кивнул в сторону Кааврена. – Должен признаться, мне нравится ваше лицо. Итак, если вы согласны присоединиться к роте, в которой я имею честь служить, можно считать вопрос решенным.
Друзья с радостью приняли его любезное предложение, а Пэл улыбнулся и вновь обратился к криоте, уже успевшей прийти в себя и терпеливо дожидавшейся окончания разговора:
– Я ухожу и вернусь за своим плащом через два часа после полудня. Надеюсь, вы успеете закончить переделку. Не сомневаюсь, что впоследствии смогу предложить вам еще работу.
На мгновение криота замялась, но мысль о предстоящем заказе на форму для трех гвардейцев оказалась настолько заманчивой, что она лишь молча кивнула.
– Тогда вперед, – предложил Пэл, – я отведу вас к капитану.
И с этими словами он решительно зашагал по улице.
Тазендра догнала его, и они заговорили между собой. Тиаса немного приотстал и сделал знак Айричу, чтобы тот последовал его примеру. Затем Кааврен обратился к нему, понизив голос:
– Я случайно обратил внимание, мой друг, что вы насторожились, когда гвардеец назвал свое имя.
– Возможно, – сказал Айрич.
– Мне не терпится узнать почему.
Айрич пожал плечами:
– Я лиорн, а у нас принято изучать другие Дома, их историю. Должен заметить, мне неизвестно ни о каких “Пэлах” из Дома Йенди. Значит, он не назвал нам своего настоящего имени.
– Понятно, – кивнул Кааврен. – Ну и что из того? Ведь он йенди.
Айрич ничего не ответил, и они молча продолжили путь в сторону дворца.
Строительство Императорского дворца началось незадолго до вступления на престол императора Джемисса I, и первичный вариант был завершен ближе к концу его царствования, которое продолжалось девятьсот лет, то есть все правление Дома Баллисты в первом цикле. История донесла до нас легенду о том, что его предшественник, император-тсалмот Фаарит I, завладев дворцом еще до того, как его приспособили для жилья, нашел свою смерть под обрушившейся стеной, когда руководил установлением трона. Тот факт, что Императорский Орб, который уже тогда начал демонстрировать свои поразительные возможности, его не спас, был воспринят Джемиссом, архитектором, возглавившим строительство, как знамение. Поэтому он заявил, что теперь трон и Орб по праву принадлежат ему. И хотя эта версия кажется весьма сомнительной, мы не можем отрицать ее определенной привлекательности.
В любом случае, во время упомянутого выше правления Баллисты был возведен не только Императорский дворец, но также форты и крепости (различия между ними никак не связаны с размерами контрфорса и наличием бруствера, несмотря на не выдерживающие никакой критики заявления лорда Снейлса) вдоль так называемой восточной границы.
Строительство Великих Домов вокруг Императорского дворца следует отнести к началу второго цикла и к периоду правления Кайрана-младшего из Дома Дракона. Он приказал возвести напротив дворца Великий Дом Феникса, чтобы воздать должное императрице Зарике II или убедить ее таким образом оставить трон (предложив Дом Феникса в качестве взятки), – история не оставила однозначного истолкования. Другие Дома выстроены соответственно во время правления лиорнов, тиас и ястребов, в связи с чем в Императорском дворце появились новые ворота, выходящие прямо на эти Дома. Затем вдоль каждого из Домов возникли улицы, и если вы покидали дворец, например, через Ворота Атиры, то по левую руку у вас оказывался Дом Атиры.
Мы не собираемся утомлять наших читателей описанием каждого Дома на Императорской площади, но просим позволения рассказать вкратце о самом дворце.
Дворец был построен еще до того, как архитекторы из Дома Баллисты разделились на идиллическую и реалистскую школы (а значит, задолго до Объединения и новых расколов). Однако черты обоих стилей уже отчетливо в нем просматривались, как это прекрасно показала госпожа Летрия в своем новом трактате.
Во время правления императора Тортаалика – то есть в период, о котором мы имеем честь повествовать, – дворец уже давно принял свой окончательный вид, и в исходном здании, превратившемся в нечто вроде ядра, находились тронный зал, личные покои императора и его семьи, кухни и несколько небольших залов для аудиенций.
Большой дворец поднимался на девять этажей, имел несколько собственных внутренних дворов, отдельное четырехэтажное крыло (с соответствующим советником) для каждого Дома. Это было огромное архитектурное сооружение с дюжиной балконов (с колоннами и без них), сотнями лестниц (круглых, изогнутых, винтовых и прямых), тысячью окон (круглых, продолговатых, треугольных, прямоугольных и квадратных), девятью библиотеками (общественными и частными), четырьмя внутренними садами и дендрариями, двенадцатью главными банями, шестьюдесятью пятью башнями, двадцатью семью малыми куполами и тремя большими. И в то же время дворец являлся, выражаясь словами императрицы Андаунтры I, “самым слабым с точки зрения обороны строением, которое когда-либо приходилось занимать”.