Так что, надевая маску на лицо своей госпожи, Ини тщательно закрепила завязки, чтобы те не растрепали волосы, а сама маска скрыла черты. Теперь Дженикор смог бы узнать лишь тот, кому хорошо были знакомы ее маленькие пухлые губки и подбородок с ямочкой. Однако любой сразу бы понял, что имеет дело с леди, – даже быстрого взгляда на стройные ножки, мелькнувшие из-под пышных оборок платья с узкой талией, или на длинные пальцы в шелковых перчатках хватало, чтобы убедиться в благородстве ее происхождения. Не говоря уже о великолепных волосах, приобретавших в лучах солнца восхитительный красноватый оттенок.
Как раз в тот момент, когда Ини закончила возиться с маской, послышался мягкий, почти женский стук в наружную дверь.
– Это он! – прошептала Дженикор. – Герцог Г.!
– Открыть? – также шепотом спросила Ини.
– Нет! Иди в общую комнату и возвращайся через два часа.
– Да, мадам. Мне воспользоваться другой дверью?
– Конечно, глупенькая. А теперь ступай.
В дверь снова постучали, уже более настойчиво. Дженикор поспешно подошла.
– Кто там? – спросила она.
– Мадам, я пришел, чтобы еще раз в благоговении припасть к ногам своей богини, – негромко, но отчетливо произнес голос.
Дженикор распахнула дверь и увидела мужчину в длинном коричневом шерстяном плаще и надвинутой на глаза шляпе.
– О, это вы наконец! – воскликнула Дженикор, подтверждая своими словами, что посетитель узнан и что его ждали.
– Вы одна?
– Совершенно. Я отослала служанку в общий зал.
– Однако для чего эта маска?
– Вы же сами в плаще и шляпе.
– Да, но нельзя, чтобы меня здесь узнали. А вы, мадам, находитесь в одиночестве в своей комнате, и раз так – остерегаться некого. В доказательство я сниму шляпу.
– А если мне захочется спуститься в общий зал? Вы же понимаете, я не должна оставаться с вами наедине в своих покоях. – И на ее губах промелькнула улыбка, одновременно кокетливая и невинная.
– О, мадам, вы наносите мне обиду.
– Я?
– Конечно. Как вы могли усомниться в собственной безопасности, когда я рядом с вами?
– Ну, если вы припоминаете нашу последнюю встречу, в крепости барона Р., то...
– Ба! Но я же тогда просто опьянел.
– Опьянели?
– От великолепия ваших глаз, мадам. Они точно крепкое вино!
– Вы не должны говорить такое!
– Но у меня нет выхода, ведь я даже не был удостоен чести поцеловать вашу руку.
– Что ж, вот она.
– О, я прикасаюсь губами к совершенству. Вы видите, я целую ваши пальцы снова и опять. И...
– Остановитесь, вы забываетесь, вы не должны...
– Ну ладно, давайте присядем и поговорим мирно, как брат и сестра, если вы настаиваете.
– Да, я настаиваю.
– Налить вам вина?
– Только совсем немного. И будьте осторожны сами, иначе вы опять опьянеете!
– О, мадам, если бы вы знали, как ваши насмешки меня ранят...
– Тогда давайте поговорим спокойно, как вы сами только что сказали.
– Прекрасно. Раз уж у нас нет другого выбора, разговор пойдет о дворе.
– О дворе? Почему именно о дворе?
– Потому что я хочу быть наполовину императором.
– Что вы имеете в виду, когда говорите “наполовину императором”?
– Объясню, если желаете.
– Пожалуйста, мне очень любопытно.
– Тогда разрешите начать с вопроса.
– Ваши объяснения часто начинаются с вопросов.
– И становятся от этого менее понятными?
– Нет, отнюдь. Спрашивайте.
– Так вот: что есть у императора и чего нет у меня?
– Простой вопрос: прежде всего – Орб.
– Естественно. А кроме Орба?
– Власть.
– Какая власть?
– Власть отдавать приказы, которые выполняются.
– Какие именно приказы?
– Любые.
– Мадам, прошу, поясните свою мысль на примере.
– Предположим, кто-то говорит: “Гвардия, пойдите и покорите такое-то герцогство”. Если это приказал император, Гвардия беспрекословно повинуется, и герцогство покорено. Вот что такое власть.
– Вы рассуждаете логично, как Клибри, глава математиков.
– Вы услышали то, что хотели?
– Почти. Объясните только, зачем ему покорять герцогство?
– Зачем? Возможно, он сказал герцогу: “Мне требуется пять тысяч тонн дерева для моих кораблестроителей на юге”, – а герцог не намерен выполнять его поручение. И вместо этого начал собирать собственную армию. Как граф Эндмаршский менее двухсот лет назад.