Далее он сообщает, что просителю придется подождать, когда его вызовут. Затем он уходит через большую двойную дверь, ведущую (так говорит Динб) в апартаменты его величества. Другая, маленькая симпатичная дверка, через которую текла вошел, остается соблазнительно открытой. Мало кто не покидает через нее комнату после трех или четырех часов ожидания обязательно следующего за разговором с Динбом.
Мы должны отметить, что существовали и другие способы убеждения для тех, кто все-таки оставался и продолжать ждать, поскольку дорога к его величеству была далеко не такой простой, как мы описали (и как того требовал закон), но мы не станем на них останавливаться, поскольку Марио сделал именно то, что и предполагалось. Он выскользнул в ту дверь, через которую вошел, и оказался в полном одиночестве в коротком коридоре, ведущем в прихожую, где сначала появился Динб и где по-прежнему стоял на посту гвардеец. Нужно сказать, что коридор этот не имел никаких отличительных черт, если не считать дверей, расположенных в противоположных его концах, и окна.
Марио, за которым сейчас никто не наблюдал, не стал тратить время попусту и начал взбираться на стену при помощи набора специальных веревок и крюков. Читатель должен понимать, что он принес их в своем мешке, из чего можно сделать вывод: Марио тщательно спланировал все заранее. Оказавшись на верху стены, Марио открыл одно из окон, выскользнул наружу и спрыгнул в маленький садик внутри Императорского крыла, сюда редко кто заходил, и потому никому не пришло в голову выставить здесь охрану. Он забрал свои веревки и крюки и закрыл окно – что оказалось совсем не просто, поскольку он должен был все проделать максимально тихо и быстро.
Затем Марио поспешно снял свои слишком бросающиеся в глаза лохмотья, оставшись в простом черно-сером костюме и кожаной перевязи, на нее он прикрепил инструменты, необходимые ему для выполнения заказа. Они тоже сначала лежали в мешке, который теперь опустел, и Марио тщательно его спрятал вместе с ненужной одеждой в густом кустарнике. Затем он посмотрел на часы и, обнаружив, что справился со всеми делами на минуту раньше запланированного времени, остался стоять на месте, неподвижно, словно одна из статуй, украшавших сад.
Минута прошла, и Марио, стараясь держаться в тени, двинулся вдоль стены, потом свернул налево, за угол, подобрался к третьему окну, оказавшемуся открытым, и влез в одну из комнат, превращенных Тортааликом в гардеробную. Здесь имелась крошечная замочная скважина, а через нее открывался отличный вид на тщательно охраняемую дверь в Портретный зал, из которого через две минуты (по сведениям Марио) должен был появиться император.
Мы знаем, что император не собирался оставаться в Портретном ни на секунду дольше, чем того требовали его обязанности; по правде говоря, Марио едва успел перевести дух, когда двери распахнулись и на пороге появился его величество в сопровождении Кааврена, за ними следовали Джурабин и два стражника, охранявших дверь, а теперь обративших все свое внимание на его величество и намеревавшихся сопровождать его туда, где он пожелает провести следующие полтора часа.
Примерно в это же время гвардеец, впустивший Марио, сменился с поста. Если только Динб не сообщит ему, что в комнате для посетителей находится текла (что маловероятно), каждый из них будет думать, будто просителя выпустил другой. Кроме того, Марио сомневался, что Динб или кто-нибудь еще станет его искать. Марио был уверен, что ему практически ничто не угрожает и он сможет без проблем сначала убить его величество, а потом исчезнуть с места преступления.
Мгновение спустя после того, как его величество, охрана и придворные покинули Портретный зал, туда зашел вездесущий и незаметный текла, чтобы убедиться в том, что в комнате порядок, все сияет чистотой, и Портретный зал готов для приема его величества, который вернется туда чуть позже. На это потребовалось минут пятьдесят, после чего текла ушел и закрыл дверь на замок.
Марио понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с замком, и еще столько же, чтобы снова его закрыть. И вот он уже в Портретном зале, в полном одиночестве, дожидается возвращения его величества, который должен прийти через час. Марио занялся подготовкой.
Чтобы не возникло неразберихи позже, когда время и место будут иметь огромное значение, давайте, пока у нас есть такая возможность, посмотрим, где находятся главные действующие лица разворачивающейся перед читателем драмы. Ведь очень скоро события начнут набирать скорость и автор сего повествования уже не сможет уделить героям надлежащего внимания.
Начнем с вершины нашей пирамиды. Его величество, переодевшись, отдыхал в маленькой Меховой гостиной, находящейся всего в нескольких шагах от Портретного зала. Кааврен, как всегда тщательно, проверил помещение; недавнее ранение ни в коей мере не притупило остроту его зрения. Убедившись в том, что императору ничто не угрожает, он встал на посту у двери, дожидаясь гвардейцев, которые должны были его сменить. Его величество не обратил никакого внимания на меры предосторожности, поскольку давно к ним привык, и они казались ему абсолютно естественными. Он устроился в удобном кресле и решил почитать рассказы про Канефтальские горы, собранные и обработанные баронессой Саммер. Его величество обожал эту книгу с самого детства.
Ее величество находилась в своих покоях. После приема утренней ванны она отдыхала, играя в «четверку» со своими фрейлинами.
Джурабин, покинув Портретный зал, отправился в Седьмую комнату и потребовал затопить камин. Затем, задумчиво глядя на огонь, стал припоминать события последних дней, пытаясь немного успокоиться и, если возможно, понять, что он может и должен сделать, чтобы вернуть себе расположение императора и его супруги. Но к несчастью, он обнаружил, что в состоянии думать только о глазах леди Алиры, а это не очень помогало в разрешении его проблем.
Кааврен, как мы только что заметили, стоял снаружи, у двери Меховой гостиной, до тех пор, пока через несколько минут не пришла Мениа и не сменила его. Кааврен тут же поспешил на Императорскую кухню, где хорошенько поел. Следует отметить, что повара смотрели на него с некоторой долей подозрения, поскольку еще не забыли последнего раза, когда он зашел перекусить. Но он не продемонстрировал ни малейшей наклонности снова потерять сознание, и они в конце концов успокоились и вернулись в привычное для себя веселое расположение духа.
Закончив трапезу (состоявшую из хлеба и большой порции холодной птицы, приготовленной по рецепту, вывезенному с Элдских островов, под соусом из сладких фруктов и семян хэндшута), он решил лично проинспектировать посты в Императорском крыле, останавливаясь, чтобы перекинуться несколькими словами с каждым из гвардейцев и убедиться в том, что никто из них не собирается заснуть во время исполнения своих обязанностей.
Сетра и Тазендра медленно направлялись из Крыла Дракона в Императорское, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на сцены сражений, украшающие стены. Сетра указывала на неточности в изображении и объясняла Тазендре, в каком месте на самом деле появлялись дзурлорды или, если художник забывал их нарисовать, где они должны находиться на полотне. Со своей стороны, Тазендра совершенно забыла, что идет рядом с Чародейкой Горы Дзур, и весело с ней болтала, вспоминая сражения и приключения, в которых принимала участие, а также некоторые заклинания из тех, что пыталась выучить по старым книгам, дошедшим до нее от ее предков. Наконец они добрались до Императорского крыла и принялись не торопясь искать Пэла и Алиру.
Пэл и Алира приступили к обсуждению ранения Кааврена и предложения, сделанного его величеству Сетрой, и так увлеклись разговором, что напрочь забыли о своих намерениях и бесцельно бродили по Императорскому крылу, пока совершенно случайно не наткнулись на Кааврена, который закончил проверять посты и собирался вернуться в свой кабинет в Крыле Дракона, чтобы выяснить, не произошло ли каких-нибудь неожиданностей во время его отсутствия.
– Какая приятная встреча, друзья мои, – сказал он.
– Я ужасно рад вас видеть! – вскричал Пэл. – Я так за вас беспокоился и счастлив слышать ваш сильный голос и видеть, что вы твердо стоите на ногах!