Именно к Рикардо и направился Кааврен с сообщением о преступлении, совершенном Катаной э'Мариш'Чала. Рикардо внимательно его выслушал, не задавая никаких вопросов и не спуская взгляда с губ Кааврена, словно читал каждое слово.
Когда тиаса закончил, человек с Востока предложил ему прийти через несколько часов, а он, Рикардо, тем временем затребует некие документы, которые помогут пролить свет на происходящее. Кааврена вполне устраивал такой вариант, и после легкого завтрака из фруктов и сыра в одной из маленьких гостиниц, примыкающих к Крылу Феникса, он вернулся в библиотеку, где нашел Рикардо склонившимся над большой стопкой бумаг, которая состояла из листов красного, коричневого, желтого и синего цветов, торчащих в разные стороны, точно языки змей. При ближайшем рассмотрении оказалось, что листки заполнены колонками цифр, имен, дат и мест. Оторвав глаза от бумаг, Рикардо растерянно посмотрел на Кааврена, словно позабыл, кто перед ним стоит и зачем тиаса сюда пришел. Потом покачал головой и сказал:
– Ага, вы вернулись.
– Да, мой добрый Рикардо, – ответил Кааврен. – Похоже, вам удалось кое-что найти.
– Эти документы я затребовал в Императорских архивах – речь в них идет о проблемах, связанных с налогами.
– С налогами?
– Именно.
– Но простите меня, Рикардо, какое отношение имеют налоги к местонахождению Катаны э'Мариш'Чала?
– Самое что ни на есть прямое.
– Как это?
– Сейчас объясню.
– Прошу вас.
– Вы должны помнить, юноша, – сказал человек с Востока, забывая, что Кааврен гораздо старше его, – драконы никогда не прячутся. Вы можете считать, что леди дракон, которую вы преследуете, скрывается, но сама она так никогда не скажет.
– И какой мы можем сделать вывод, мой добрый Рикардо? – осведомился Кааврен, терпеливо дожидаясь, пока Рикардо доведет свою мысль до конца.
– Тут возможны варианты. Однако Катана э'Мариш'Чала – художница. А как поступит художник, если вдруг захочет скрыться от посторонних глаз на длительный промежуток времени?
– Пожалуй, отправится рисовать картину, – предположил Кааврен.
– Я тоже так подумал, – кивнул Рикардо. – Но понимаете, Катана ведь может писать свою картину где угодно.
– Может, но не станет. На самом деле она находится в определенном месте.
– Не могу с вами не согласиться. И как нам найти это место?
– Я готов дать ответ на ваш вопрос.
– Прямо сейчас?
– Да, именно.
– Но каким образом?
– Определив кое-что.
– Интересно.
– Нужно выяснить, на кого работает Катана э'Мариш'Чала. У меня здесь собраны отчеты о расходах десяти тысяч самых богатых аристократов Империи за последний месяц. Они разбиты на категории, в которых уточняется, на что пошли деньги каждого из них. А кроме того, в законах имеется специальный пункт, требующий от граждан Империи отчета о расходах на культуру.
– Тут вы правы, Рикардо, Империя всегда поощряла развитие искусства, а отсюда и отмена налогов на такие расходы.
– Абсолютно точно.
– Вы просмотрели десять тысяч отчетов?
– Конечно нет. Император был бы чрезвычайно опечален, если бы узнал, как мало денег его подданные тратят на предметы искусства; однако для нас это большое облегчение, поскольку нужно просмотреть всего лишь тысячу отчетов, большую часть из которых можно сразу же отбросить.
– Понятно. Значит, вы обнаружили, кто тратит деньги на художников.
– Да. И не только.
– Еще что-то?
– Империя желает знать не только размер потраченной суммы; всякий, кто хочет избежать налогов, должен назвать вид работы и имя художника.
– Ага, имя художника!
– Совершенно верно.
Кааврен немного подумал, а потом сказал:
– Однако Катана э'Мариш'Чала не станет называть свое имя в ситуации, в которой она оказалась.
– И тем не менее она себя все равно выдаст.
– Каким образом?
– Вам известно, как художник зарабатывает себе на жизнь?
– Ему, наверное, платят за его искусство.
– Кто ему платит? Не станет же художник выставлять на продажу свои картины, словно яйца на рынке.
– Нет, конечно. У художника может появиться покупатель, который захочет приобрести его работу, или заказчик, готовый договориться с ним заранее.
– А в соглашении должна быть указана стоимость картины?
– Естественно, хотя следует ожидать, что окончательная сумма может оказаться более высокой.
– И вы полагаете, что художник, который к тому же является драконом, пусть и попавшим в столь сложное положение, назначит за свою работу невысокую цену?
– Пожалуй, такое мало вероятно.
– Ну вот вам и ответ на все вопросы. Остается лишь выяснить, кто заказал картину, стоимость которой соответствует стандартам баронессы Каламской, или Катаны э'Мариш'Чала.
– И у вас есть такой список, дорогой Рикардо?
– Именно, господин Кааврен, и я успел внимательно его изучить.
– И получить результат? Иными словами, вы обнаружили местонахождение Катаны э'Мариш'Чала?
– Полной уверенности у меня нет. Однако мне удалось установить, что за последние несколько работ баронесса Каламская получала от тысячи трехсот до двух тысяч ста империалов.
– Проклятие! Так много?
– Точно.
– А вы узнали, кто заказал работы на такую сумму?
– По правде говоря, у меня довольно длинный список.
– Тогда можно определить, кто имел дело с Катаной.
– Прошу прощения, но у меня уже есть ответ.
– Уже есть ответ?!
– Да.
– Но как вам удалось?..
– Ну, когда я просматривал имена художников, внесенных в список, я наткнулся на несколько знакомых мне.
– И вы их сразу же отбросили.
– Точно.
– А потом?
– Я взглянул на остальные.
– И что вы смогли выяснить?
– Одно из них было Фрикорит.
– Прекрасно, одного из них зовут Фрикорит.
– Верно.
– Не понимаю...
– Фрикорит на старом северо-западном языке, которым до сих пор пользуются в Доме Дракона, как, впрочем, и в Доме Лиорна, означает “Почти конец зимы”.
– А вы-то откуда знаете, мой добрый Рикардо?
– Ну, на этом языке написана большая часть библиотечных документов, поскольку многие лиорны по-прежнему на нем говорят, как я уже имел честь упомянуть.
– Ясно. Но каким образом данная информация помогла вам получить ответ на интересующий нас вопрос?
– Все чрезвычайно просто. Баронесса Каламская принадлежит к роду э'Мариш'Чала; ее назвали в честь Мариш'Чала, которая являлась главнокомандующей Империи в период четвертого правления Дракона. В то время она, то есть Мариш'Чала, носила имя Маришори Кворанн Чалионара – я заранее посмотрел его в хрониках, вдруг пригодится.
– Превосходная мысль.
– Благодарю вас.
– Вы знаете, что оно означает?
– Разумеется. Маришори – северо-западное имя, означающее “Заслуживающий доверия”.
– Однако, мой добрый Рикардо, я не вижу, как это может нам помочь.
– Никак. Но я не остановился на первом имени.
– Не остановились?
– Да. Я нашел перевод остальных.
– И что же оказалось?
– Кворанн очень похоже на сариольское “Квиринан”, что значит “Время таяния снегов”, то есть весна. Чалионара звучит совсем как “Шалунре”, а это переводится так: “Преждевременное появление”. Все вместе, как вы теперь видите, должно означать “Преждевременная весна” – а когда весне рано появляться?
– Ну, естественно, ближе к концу зимы.
– Точно. Теперь вы понимаете, почему я привлек ваше внимание к тому факту, что имя художника Фрикорит означает “Почти конец зимы”.
– Рикардо, вы просто чудо!
Почтенный человек с Востока поклонился, и его лицо слегка порозовело.
– Полагаю, – сказал он после короткой паузы, – мы можем смело утверждать, что баронесса Каламская обитает в далекой восточной крепости Рэдфейс, жилище Адрона э'Кайрана из Дома Дракона.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ