– Когда речь идет о простом человеке, то не имеет значения, сколько денег у него на счету, – Дженази все же заставил Юрику войти в кафе и подозвал официантку. – Они не защитят его от пули в лоб.
– От пули в лоб могут защитить телохранители, которых можно нанять за деньги, – парировала девушка. Она заказала кофе с молоком и нечто «Фаулинское», надеясь, что оно не состоит из одного крема или зефира. – И я не думаю, что человека с миллиардом в кармане можно назвать «простым». Если ты хочешь сказать, что человеку вроде тебя какие-то телохранители не ровня и ты любого достанешь, то напомню, что в одиночку армию еще никто не побеждал. Да, армия – это грубая сила с твоей точки зрения, но снаряды, топливо и провиант не из воздуха берутся.
Дженази одним глотком опустошил свою чашку с кофе и посмотрел на племянницу с некоторым оттенком уважения в глазах.
– Тебе правда шестнадцать?
– Я читала много газет, – с некоторым вызовом ответила Юрика, доедая пирожное.
«И не только газет, – мрачно произнесла она про себя. – Но о том, что я освоила большую часть городской библиотеки к пятнадцати, тебе знать необязательно».
Дженази положил локти на стол и опустил подбородок на сцепленные в замок пальцы. На мгновение Юрике показалось, что он услышал фразу, озвученную только в мыслях.
– И что в газетах пишут о Гвардии Хаоса? – спросил он.
– Не читаю «желтую прессу». Твою мать... – девушка внезапно захотела стать очень и очень маленькой, а еще лучше – невидимой, потому что в кафе в сопровождении здоровенного двухметрового амбала зашел инспектор Эспозито. «Финита ля...»
– Может, прекратишь нецензурно выражаться? – возмутился Дженази.
– А что мне еще остается? – ответила девушка, в голове которой уже начался мысленной отсчет до момента, когда инспектор их заметит.
«Три. Два. Один... Простите, это как?!»
Инспектор Эспозито и его спутник прошли мимо и сели за соседний столик, не обратив на девушку и ее дядю ровно никакого внимания. Нет, взгляд давнего знакомого Юрики скользнул по ее лицу и одежде, но так, словно здесь сидела не она, а кто-то совершенно другой.
«Проблемы со зрением? Амнезия?» – промелькнуло в ее голове, и она только чудом удержалась от того, чтобы окликнуть инспектора.
– Что будете заказывать, синьор Рыков? – спросил Эспозито у амбала, который, как уже успела заметить Юрика, тоже принадлежал к категории «шпиков». И даже в большей степени, чем сам инспектор, которого непосвященный человек мог принять за кого угодно, но только не за жандарма. Поговаривали, что это здорово помогает ему в расследовании дел. Эдакий полноватый низкорослый простак с добродушным лицом и наивным взглядом. До тех пор, пока сквозь эту простецкую маску не сверкнет ироничный прищур, и неуклюжая походка не сменится поступью вышедшего на охоту тигра.
– Просто Иван, товарищ Эспозито. Я не привык к подобному официозу, – голос у «синьора Рыкова» оказался на удивление интеллигентным, что определенно могло вызвать у его собеседника когнитивный диссонанс. Но инспектор, судя по всему, справлялся.
– У вас в «Молоте» не практикуют вежливое обращение?
– Практикуют. Обращения на «сэр», «мистер», «сан», «месье», но не «синьор». Если вам так хочется, зовите меня лучше товарищ Рыков.
– Хорошо, товарич... товаришч... товарришич... – не все жители Эломаса могли без труда выговорить славское «щ», а инспектор был словно образцовым представителем народа ромэ, которых так много рассеяно по югу Федерации. Сама Юрика относила себя к гемини неопределенного происхождения с сильной примесью скуластых узкоглазых яо. Метиска.
– Иван. Просто Иван.
– Хорошо, Иван, – Эспозито сдался. – Что будете заказывать?
«Где же эта официантка, дери ее символ трансцендентного высшего зла во все не предназначенные для этого отверстия?» – Юрика прочитала нечто подобное на лице инспектора, когда он стал взглядом искать девушку в белом передничке.
– Товарищ Эспозито, вы и правда притащили меня сюда для того, чтобы просто перекусить? – нахмурился агент «Молота». – Меня ждут срочные дела.